Дело незалежных дервишей. Хольм Ван Зайчик
Читать онлайн книгу.
гостьи, было настолько для Бага необычным, что он невольно терялся и думал о неодолимости кармы и хитропутьях ее, каковые предугадать невозможно.
Ибо седмицу назад Баг, мучимый воспоминаниями, все же набрался духу зайти в чат Мэй-ли. Когда он увидел, что самой Мэй-ли в чате нет, то испытал два противуречивых чувства: с одной стороны, несколько трусливое облегчение, ибо честный следователь так и не смог представить себе, что же он ей скажет и как вообще будет себя вести, а с другой – разочарование, ибо все же надеялся Мэй-ли застать.
И вот, раздираемый этими чувствами, Баг и сам не заметил, как вступил в беседу о заморской джазовой музыке с некоей девицей, скрывающейся под ником Зухра, и на пятнадцатой минуте заметил, что беседа эта течет легко и свободно, и что они с Зухрой разговаривают подобно людям, немалое время знающим друг друга; а через час Баг исполнился к Зухре искренней теплой симпатии – и даже мысли не допускал, что под этим ником может скрываться какой-нибудь недужный и престарелый преждерожденный в отставке, коротающий свой досуг в щекочущих его дряхлые нервы обманных сетевых беседах.
И это бы все ничего, но – вот случай! – Баг пришел в чат на другой день, и на следующий, и Зухра была там, и ожидала его, приветствуя с очевидной радостью. Ее познания в области так называемого джаза были поистине неисчерпаемы – а Мэй-ли, меж тем, все не было. Баг было уж подумал, что под ником Зухры скрывается сама Мэй-ли и задал три-четыре косвенных, хорошо завуалированных вопроса с третьим дном; Зухра отвечала совершенно невинно.
И тогда Баг – неожиданно для самого себя – предложил Зухре разделить с ним столик во Дворце Баоцзы в первый день Ликования Вкуса; и Зухра согласилась. Баг был в смятении: никогда еще он не назначал свиданий юницам, встреченным в хитросплетениях сети, это было для него так необычно, так странно, так… Да что говорить – карма!
Теперь Баг сидел на втором этаже Дворца Баоцзы за столиком номер двадцать пять, вертел в руках кружку с пивом, рассеянно наблюдал за посетителями и ждал, когда появится Зухра – а произойти это должно было с минуты на минуту.
В левом рукаве запиликала трубка. Без особой радости, скорее подчиняясь привычным требованиям дисциплины, Баг извлек ее и поднес к уху.
– Слушаю…
– Драг еч[9] Баг? – услышал он веселый голос минфа[10] Оуянцева.
Отношения двух этих незаурядных работников человекоохранительных органов – людей, столь не похожих друг на друга, и при том столь проникнувшихся друг к другу симпатией – не прервались с благополучным завершением дела жадного варвара Цореса. Время от времени Баг и Богдан перезванивались, встречались несколько раз в столь памятной обоим харчевне Ябан-аги, и оба – всяк на свой лад – даже пытались принять посильное участие в улучшении жизненных обстоятельств один другого.
Слегка помешанный на добропорядочной семейной жизни Богдан уверил себя, что Багу не хватает для счастья лишь доброй и нежной супруги. Он попытался
Как разъясняется в других произведениях Х. ван Зайчика, при неофициальном общении многие ордусяне, особенно работники оборонных и человекоохранительных структур, да и просто те, кто постоянно и сильно занят, обычно сокращали общепринятые обращения одного человека к другому до возможного минимума. Например, безупречно вежливое ордусское обращение низшего к высшему – «драгоценный преждерожденный единочаятель такой-то». В деловой обстановке, особенно если разница в чинах не слишком велика, оно обязательно окажется редуцировано до «драг прер еч». Основным же и наиболее общим обращением ордусян друг к другу является слово «единочаятель» – в подлиннике ван Зайчика: «тунчжи» 同志. В современном китайском языке данный термин применяется в качестве обращения одного члена Компартии к другому и переводится на русский язык как «товарищ». Однако в отличие от этого русского слова, изначально означающего не более чем партнера в том или ином обещающем барыш предприятии и фактически синонимичного слову «подельщик», китайское «тунчжи» обозначает людей, имеющих одинаковые стремления, идеалы, чаяния.
Название высшей юридической ученой степени Ордуси – «минфа» 明法 – переводится с китайского языка как «проникший в [смысл] законов». Такая ученая степень существовала еще в древнем и средневековом Китае.