Наш Декамерон, или Исповедь сына нашего века. Эдвард Радзинский
Читать онлайн книгу.
лишь девочка с московской улицы. Его героиня. Дурища! Она не почувствовала мига. И с жалким заячьим визгом, захлебываясь слезами, она побежала. И вот тут-то я понял… Ах, что же испытывали в своих застенках славненькие ребята из инквизиции! Когда волокли на дыбу все эти голые задницы! Когда вчерашняя гордая принцесса обнимала ноги палача. Да-да, есть любовь казни: любовь палача к жертве и жертвы к палачу. Есть! Есть! Есть!
Вот этот бред, стоя на улице, шептал я сам себе! Интеллигент, любитель изящного. Как же мне хотелось догнать ее. И топтать, топтать… И я уверен: она любила бы меня! Нет, надо что-то делать. Я схожу с ума!»
«196… года, 1 ноября.
Турбаза в монастыре.
Думаю, история с этой дурой потрясла меня больше, чем хотелось. Я уехал. Я придумал путешествие к предкам».
Кстати, отличная идея: половину завтрашнего… последнего… дня я посвящу предкам. Каково название: «Воспоминания о них – перед встречей с ними»…
«Мне снился монастырь… Сколько раз я думал об этом монастыре. И вот я иду по монастырскому двору. Бреду меж стен, где когда-то была игуменьей моя прапрапра… Безглавые соборы в белой ночи… Кресты в свое время пали жертвой сбора металлолома… Я ищу монастырское кладбище. Там похоронена она – игуменья Досифея. Но кладбища нет – его удачно переоборудовали в волейбольную площадку (что делать, в монастыре теперь турбаза). У этой волейбольной площадки лежит (все, что осталось от кладбища) могильная плита из серого гранита со славненьким текстом: «Прохожий, бодрыми шагами и я гулял здесь меж гробами, читая надписи вокруг, как ты мою теперь читаешь. Намек ты этот понимаешь? Так до свиданья, милый друг». На этой плите, подстелив куртки, ждут своей очереди играть в волейбол наши славные туристы. Действительно, турист выпил, закусил – на фига ему кладбище?
Короче, монастырь из центра мракобесия превращен в центр культурного отдыха.
В угловых башнях монастырской стены устроены отдельные номера – кельи «люкс» для начальства и избранных приезжих (я, как пишущий в уважаемых газетах, – избранный и, естественно, получил келью «люкс»). Но каков был мой восторг, когда я узнал, что в другой башне, естественно, тоже в келье «люкс» проживает «сам Д.», «тот самый Д.».
Ах, это вечное пушкинское: «Приятно дерзкой эпиграммой взбесить оплошного врага. Приятно зреть, как он упрямо, склонив бодливые рога, упорно в зеркало глядится и узнавать себя стыдится…» Как сластолюбцы любят наблюдать наутро согрешившую с ними девушку! Наверное, то же чувство – наблюдать за своими литературными жертвами. После. Но я еще не пресытился. И, едва устроившись в келье «люкс», бросился разыскивать Д.
Во дворе перед собором назревал народный бунт. Экскурсоводка с прической «вшивый домик», размахивая огромным ключом от собора, отбивалась от взволнованных туристов, каковые требовали, чтобы их незамедлительно вели осматривать часовню с приятным названием «Голгофа». Поскольку сия часовня была у них в путевках. Экскурсоводка объясняла, что «Голгофа» на ремонте – авария! Но ропот нарастал, и тогда