Парни в гетрах. Яйца, бобы и лепешки. Немного чьих-то чувств. Сливовый пирог (сборник). Пелам Вудхаус
Читать онлайн книгу.
обедом Чайник с Мартышкой отрабатывали диалог. Они обычно делали это за едой, поскольку заметили, что жевание обостряет разум. Но сегодня любой увидел бы, что это не так. Как-то все шло натянуто, или, скажем, вяло. Мартышка сказал, что у его тетки ревматизм, но не дождался ответа. Чайник сообщил, что его отец не может встретиться с должниками, и Мартышка откликнулся: «А хочет?» Но не было в этом огня и даже искры. Наконец они угрюмо умолкли, и тут заглянула девица из бара.
– Мистер Фиппс, – сообщила она, – мисс Бриско просили передать, чтобы вы пришли немного пораньше. Так, в четверть второго. Очень много дел.
– С удовольствием, – ответил Чайник, немного смущенный, поскольку друг его явно зашипел.
– Я ей передам, – сказала девица.
Когда она ушла, Чайник заметил, что Мартышка прожигает его взглядом.
– Что это значит? – спросил былой друг.
Чайник притворился беспечным.
– Ах, ничего! У них тут школьный праздник. Дочь викария, такая мисс Бриско, хочет, чтобы я зашел ей помог.
Мартышка заскрипел зубами, но не очень успешно, поскольку он ел пюре. Зато по столу он стучал так, что костяшки побелели.
– Значит, ты втерся к ней в доверие? – спросил он.
– Что за тон, Реджинальд!
– Какой еще тон? Нет, какой тон? Как хочу, так и говорю. А ты – мерзавец. Столько лет дружили!.. Заполз, понимаете, сюда и обольщает ту, кого я люблю!
– Да ты…
– С меня хватит!
– Да я…
– Сказано, все!
– Да я ее тоже люблю! Разве я виноват, что мы оба ее любим? Если кто-то кого-то любит, он не обязан убить свои чувства ради еще кого-нибудь. В любви каждый – за себя. Что, Ромео уступил бы Джульетту? То-то и оно. Так что я не понимаю…
– Па-просил бы… – вставил Чайник.
Они замолчали.
– Фотерингей-Фиппс, – сказал наконец Мартышка, – не передадите ли горчицу?
– Пожалуйста, Твистлтон-Твистлтон, – надменно ответил Чайник.
Неприятно поссориться со старым другом. Сидишь в захолустном кабачке, а поговорить не с кем. Так и прошло воскресенье.
В Мейден Эгсфорде, как во многих наших деревнях, в воскресенье не очень весело. Или вы сидите дома, или гуляете по главной улице до водонапорной башни и обратно. Вы поймете, в каком состоянии был Чайник Ф.-Ф., если я скажу, что, услышав вечерний звон, он выскочил из «Кузнечика», словно завидел пожарную машину. Мысль о том, что в Мейден Эгсфорде есть что-то, кроме башни, поразила его. В три прыжка оказался он на церковной скамейке; и странные чувства возникли в его душе.
Есть что-то такое в церковной службе, когда ее служат в деревне, летом, что пробивает самых очерствелых. Дверь была открыта, и через нее доносился запах листвы и вьющихся цветов, жужжание пчел. Чайник преображался с каждой минутой. Слушая Писание, он уже был другим человеком.
Текст был ветхозаветный, из тех, где Авимелех родил Иезонию, а Иезония родил Захарию, и красота слов, как и мирные сельские звуки, вконец сокрушили сердце Чайника.
Он обидел старого доброго Мартышку! Лучший из людей, носивших лиловые носки, верный друг – и что же?