От потрясения язык у меня прилип к гортани, дыхание перехватило, я лишился дара речи. И лишь таращился на Гасси, хотя сразу догадался, что он слышал мой диалог со Сподом от первого до последнего слова. Вид у него был такой, будто за ним гонится Родерик Спод и вот-вот схватит. Волосы всклокочены, глаза безумные, ноздри подергиваются – точь-в-точь заяц, убегающий от волка, только, конечно, на зайце не было бы очков в черепаховой оправе.

      – Берти, ведь я на волоске висел, – проговорил он срывающимся голосом. Прошелся по комнате на полусогнутых ногах. Лицо было цвета молодой весенней зелени. – Пожалуй, стоит запереть дверь, если ты не против. Он может вернуться. Ума не приложу, почему он не заглянул под кровать. Я всегда считал, что диктаторы очень дотошные субъекты.

      Я наконец отлепил язык от гортани.

      – Плевать на кровати и на диктаторов. Что произошло у вас с Мадлен Бассет?

      Он вздрогнул всем телом.

      – Прошу тебя, не будем говорить об этом.

      – И не проси, будем. Только это меня и интересует. Почему, черт возьми, она разорвала помолвку? Что ты ей сделал?

      Он снова вздрогнул. Я видел, что дотрагиваюсь до обнаженного нерва.

      – Ей я ничего не сделал, не в том беда, беда в том, что я сделал Стефани Бинг.

      – Стиффи?

      – Да.

      – А что ты сделал Стиффи?

      Весь вид его выразил смущение.

      – Я… э… Понимаешь, я… Поверь, теперь я сознаю, как сильно ошибался, но тогда мне показалось, что это очень удачная мысль… Видишь ли, дело в том…

      – Перестань мямлить.

      Он сделал усилие и взял себя в руки.

      – Так вот, Берти, надеюсь, ты помнишь, о чем мы говорили с тобой перед ужином… Ну, о том, что она, возможно, носит блокнот с собой… Я предположил, если ты помнишь, что он может быть у нее за чулком… И я хотел, если ты напряжешь память, попытаться…

      Я похолодел – до меня дошло.

      – Неужели ты?..

      – Да.

      – Когда?

      Его лицо снова выразило нестерпимую боль.

      – Перед самым ужином. Помнишь, мы услышали, как она поет народные песни в гостиной? Я спустился туда, она сидела за фортепьяно, совершенно одна… Так мне, во всяком случае, показалось, что она одна… И вдруг меня озарило: вот отличная возможность осуществить… Откуда мне было знать, что Мадлен тоже там, хоть ее и не видно. Она была за ширмами в углу, хотела взять еще несколько народных песен с полки, где у них лежат ноты… и… ну, словом, в ту самую минуту, когда я… короче,