Дело победившей обезьяны. Хольм Ван Зайчик
Читать онлайн книгу.
Она навеки и друг мой, она и враг мой, она помощница моя, она же и соперница моя; моя заступница и предательница. Скажи мне, супруга моя – естество мое, как могу я пребыть неуязвляем тобой?»
– Ты изменился, – сказала Фирузе после долгой паузы.
– Как?
Она опять помолчала.
– Повзрослел.
Богдан чуть улыбнулся.
– Неудивительно, – сказал он. – Из кандидатов в отцы одним махом стать кандидатом в деды!
Фирузе чуть покачала головой.
– Нет, не только. Соловки не отпускают…
Еще вчера вечером Богдан все рассказал Фирузе без утайки. Таить не хотелось, да и возможности не было; вопрос о том, почему младшая супруга не дождалась ее возвращения, Фирузе задала мужу одним из первых.
– Для нас это плохо или хорошо? – спросил Богдан.
– И плохо, и хорошо, – ответила Фирузе, – иначе не бывает. Таким ты мне люб больше… теперь. Девчонка вполне может любить мальчишку, но взрослой женщине нужен взрослый мужчина. Я только очень боюсь, что… – она запнулась.
Богдан, не выдержав ожидания, спросил:
– Что?
– Что ты чувствуешь себя перед ней виноватым.
– Перед кем? – глупо спросил Богдан.
– Перед Жанной, – спокойно пояснила Фирузе.
Богдан помедлил.
– Почему это тебя пугает?
– Потому что ты очень хороший человек. Обычные люди ненавидят, а то и презирают тех, перед кем чувствуют вину. А очень хорошие… – у нее дрогнул голос, – начинают их любить всем сердцем. Я боюсь, ты так теперь в нее влюбишься, что я стану тебе… неважной. Две жены – дело житейское… но я не хочу, чтоб ты ее любил крепче, чем меня. Особенно теперь, когда ее нет. Будешь обнимать меня, а вспоминать ее. Этого я не выдержу.
– Нет, – горячо и сбивчиво начал Богдан. – Фира, нет…
– Молчи, – ответила она, – не говори ничего. И я не стану говорить ничего, хотя… может и надо бы сейчас, но… То, что я буду любить тебя всю жизнь, ты и так… знаешь. И я. Это вроде веры во Всевышнего. Молчи. Я верю, что лишней боли ты мне не доставишь, ты добрый, а неизбежная – неизбежна. Пусть все идет, как идет. Мы живем, Ангелина спит… снег падает.
– До лета рукой подать, – в тон жене добавил Богдан.
Помолчали.
– Ты хотел бы с нею снова увидеться? – спросила Фирузе.
– Не знаю, – ответил Богдан.
Возвышенное Управление этического надзора,
5-й день двенадцатого месяца, вторница,
утро
Главный цензор Александрийского улуса, Великий муж, блюдущий добродетельность управления, мудрый и бдительный попечитель морального облика всех славянских и всех сопредельных оным земель Ордуси Мокий Нилович Рабинович крепко, обстоятельно пожал Богдану руку и указал на кресло для посетителей.
– Ну, с возвращением, – сказал он и сам уселся на свое начальническое место, прямо под висящим на стене портретом Конфуция. С удовольствием, внимательно оглядел Богдана сызнова.
– На пользу тебе