Дотянуться до звёзд. Эмма Скотт
Читать онлайн книгу.
солнца золотит пшеничные поля или разливается над морем зеленой кукурузы весной.
«Знаешь, почему рассвет так прекрасен, Отем? – спросил папа как-то раз. – Потому что каждый день – это новая возможность встретить что-то удивительное. Тебе просто нужно быть к этому готовой».
Возможно, именно поэтому я одевалась настолько красиво, насколько позволял мой скромный бюджет, очень рано вставала даже по воскресеньям, составляла списки целей и работала до седьмого пота: надеялась, что сделаю что-то хорошее для этого мира. Когда что-то удивительное встретится мне на пути, я не только буду готова, но и помогу этому чуду случиться.
И я не позволю предательству Марка – или чему бы то ни было еще – встать у меня на пути.
Я нацепила на лицо улыбку и вошла в пекарню без пяти минут пять. Внутри уже витал аромат теплого хлеба и кофе, а низкий баритон пел оперную арию.
– Доброе утро, Эдмон, – позвала я, ставя рюкзак за прилавок. Потом сняла с крючка на стене свой фартук и повязала на талии.
Пение стало громче, и из двери за прилавком появилась высокая фигура – Эдмон де Гиш собственной персоной. Он прижимал ручищи к сердцу (ария подошла к драматическому моменту).
Пение было единственной любовью Эдмона, любовью отчаянной, настоящей, безответной. Великан-француз сам выглядел как герой оперы; отпуская посетителям выпечку, то и дело разражался стихами и куплетами, ибо свято верил, что любовь и еда идут рука об руку.
– Ma chère! [1] – воскликнул Эдмон, когда отзвучала последняя нота.
Он обнял меня мясистыми ручищами, и в его объятиях я немедленно ощутила бодрость, как после полноценного ночного сна.
– Так приятно снова тебя видеть. – Он выпустил меня, отодвинулся на расстояние вытянутой руки и всмотрелся в мое лицо.
– Ну, как провела лето? Как поживает твоя семья?
– У них все хорошо, – заверила я его, а сама скрестила за спиной два пальца, чтобы скрыть эту маленькую ложь. В последнее время на ферме дела шли не блестяще. Папа говорил, что сейчас у всех фермеров в стране трудности, но нам не стоит беспокоиться. Пока. Разумеется, я все лето наблюдала, как мать с отцом только и делают, что тревожатся, пока сама я обслуживала столики в закусочной «Уютный уголок».
– Я скучала, – сказала я Эдмону.
По крайней мере, это была истинная правда.
– И я скучал по тебе, ma petite chère[2]. Эта забегаловка стала мрачной и темной без твоего чарующего света.
У меня опять защипало глаза от навернувшихся слез. Не могло быть и речи о том, чтобы расплакаться дважды за утро. Я поскорее отвернулась и начала заправлять кофемашины.
– Вы все такой же романтик, Эдмон.
– Как всегда, – фыркнул он. – Ты готова к новому году в университете?
– Думаю, да. Этот год будет трудным, потому что…
Эдмон не дал мне договорить: проворно подцепил мой подбородок толстым пальцем. Его большие карие глаза потемнели от беспокойства.
– Я
Моя дорогая (
Моя дорогая малышка (