Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка. Лев Лурье
Читать онлайн книгу.
Коррупция пронизала двор и высшее чиновничество.
Новый император Александр III обещает навести в стране порядок. Среди тех, кто больше всего приветствует смену власти – Василий Кокорев.
Ему казалось, что все его прошлые неприятности в делах связаны именно с неудачными реформами. Молодых реформаторов 1860-х он называл «они» – «те народопочитатели, которые устраивают Россию по иностранным сочинениям и по своим личным соображениям, не простирающимся далее этажей Невского проспекта», те, кем «руководило желание изобразить из себя единственных и необходимых людей, знающих какую-то финансовую науку, которую якобы никто кроме них не знает. В деле финансовом мы пали духом и, наконец, до того приубожились, что во всех действиях наших выражается лишь одно рабоподражательное снятие копий с европейских финансовых систем и порядков»[8].
Мысли Кокорева – защита отечественного товаропроизводителя от иностранной конкуренции, активное вмешательство государства в железнодорожное строительство, дешевый кредит для помещиков – реализуют новые министры финансов Остроградский и Витте.
Но самому Кокореву уже не удалось воспользоваться итогами изоляционистского реванша. 23 апреля 1889 г. он умер, и его единоверцы, поморы, выделявшиеся на фоне столичной толпы необычными старорусскими одеяниями, вынесли из роскошного особняка на полотенцах дубовый гроб, долбленый, без единого гвоздя, и на руках донесли до Малой Охты. Фамильное захоронение Кокоревых до сих пор сохранилось в восточном углу Малоохтинского кладбища.
Некрологи были немногочисленны и немногословны. Сын предпринимательство бросил, стал дворянином, служил в гвардии. Дочь вышла замуж за крупного чиновника. И только вдова вплоть до смерти сохраняла память о муже – давала огромные деньги петербургской поморской общине[9]. Сегодня имя Василия Кокорева помнят только историки.
Между тем, Василий Кокорев – настоящий русский гений. Время то улыбалось ему, то обходилось жестоко. Но он не изменил себе, не разорился, не сдался. Ему принадлежало множество новаторских деловых начинаний. Он создал десятки тысяч рабочих мест. Был предприимчив и деловит, как любой «титан» Драйзера. Родись в Америке, кончил бы великим капитаном индустрии. В России его смерть почти никто не заметил. Остались нефтепромыслы Баку, церкви, приюты, дома, железные дороги, крупнейший в стране частный банк.
Колониальщики[10]
Немногие магазины сохранили в советское время память об именах прежних владельцев. Но и в Ленинграде, и в Москве гастрономы на Невском и улице Горького по традиции называли «Елисеевскими». И хотя ассортимент их к началу 1980-х годов мало отличался от других продмагов с их тремя сортами колбасы и двумя – сыра, а жители уже не могли помнить, чем здесь торговали до 1917 г., память о бывших хозяевах странным образом держалась.
В Ленинграде «Елисеевский»
Взгляды Василия Александровича на экономику и политику. См.: Кокорев В. А. Экономические провалы. М., 2002.
А. Кобак, Л. Лурье. Малоохтинское кладбище // Исторические кладбища Петербурга. СПб., 1993. С. 419–420.
Cтолетний юбилей Торгового товарищества «Братья Елисеевы». СПб., М., 1907.
Краско А. В. Дома купцов Елисеевых. СПб., 1997.
Красильщиков А. Храмы, школы и больницы Елисеевых: Елисеевы: известные и забытые факты // Нева. 1998. № 1. С. 212–223.
Краско А. В. Елисеевы // Свод поколенных росписей. СПб., 1998. Вып. 3.
Рогатко С. А. Выдающиеся продовольственные предприниматели России. М., 1999. Шундалов И. Ю. Елисеев // Три века Санкт-Петербурга. Девятнадцатый век: Энциклопедия. СПб., 2008. Кн. 6. С. 405–415.