Судьба нерезидента. Андрей Остальский
Читать онлайн книгу.
– куда им без батальона охраны и бронированных машин. Матисс обожал эти места, писал: «Здесь первую роль играет свет, потом идет цвет. Но сначала ты должен почувствовать именно свет, наполниться им».
Меня же интересовала еще и вилла «Мавританка», в которой долгие годы – 38 лет своей жизни – обитал замечательный писатель Сомерсет Моэм. Который, кстати, называл соседнее Монако «солнечным местом для людей тени». Но еще больше меня волновал Антиб, где жил другой английский прозаик – Грэм Грин, творчеством которого я в то время безмерно увлекался (настолько, что чуть было по его примеру и под его влиянием не обратился в католичество, но, слава богу, вовремя опомнился, поняв, что достаточно с меня пока выхода из КПСС). Я познакомился с ним, когда он приезжал на какой-то международный конгресс в Москву, взял интервью, потом мы долго болтали, чаи гоняли, он, как мне показалось, почувствовал во мне настоящего ценителя, действительно разбирающегося в его творчестве, в том числе во всяких неизвестных широкой публике нюансах, упивающегося, как редким вином, его фантастическим, филигранным мастерством. Какая же это все-таки вкусная проза! И на русский многие его романы недурно переведены, но по-английски – просто роскошь волшебная. Все это я Грину с упоением изложил, старик расчувствовался и пригласил посетить его в Антибе. Ну, может быть, вежливости ради пригласил, в глубине души полагая, что вряд ли я туда доберусь. А я добрался – но опоздал. В апреле Грин умер. Я перед отъездом успел написать некролог «Гринландия осталась без короля», которым горжусь до сих пор. Хотя правильнее было бы назвать его не королем, а творцом, создателем своего собственного удивительного мира, ни на какие другие вселенные не похожего. Вот уж куда я годами ездил без виз и паспортов… Даже тогда, когда меня еще никуда за пределы совка не выпускали.
Из Парижа мой шурин любезно повез нас на своей машине в Брюссель. Мы немного нервничали перед выездом из Франции – бельгийские визы у нас с женой были транзитные, и я лишь смутно понимал, на что мы имеем право. Но проверить паспорта оказалось некому – ни при въезде, ни потом при выезде.
Переночевали в известинском корпункте в Брюсселе. Сходили на Гран-Плас, рты разинули – такой она нам показалась ошеломляюще красивой, чему немало способствовал застилавший площадь ковер с яркими узорами из живых цветов. Тысячи разноцветных бегоний создают рисунок общей площадью 1800 квадратных метров. Полюбовались на дворец городской ратуши, настоящий шедевр готической архитектуры; глядя на него, хотелось себя ущипнуть – неужели мы это видим своими глазами? Или это все-таки фильм? В пивных вокруг площади перепробовали десять сортов пива (капля в море, их в Бельгии четыре сотни), но главное все-таки – вишневка, диво дивное: Kriek. Хотя, если подумать, то с плотным обедом гораздо лучше пойдет Blanche, белое нефильтрованное пиво, например Hoegaarden, но в тот первый приезд я до него просто не дошел. В первый раз тогда услышали изречение: «В Бельгии поесть плохо можно, но трудно». Правда, с ходу