Деревянная грамота. Далия Трускиновская
Читать онлайн книгу.
для чтения и письма. Очевидно, за ним Арсений сличал написанное и выправлял ошибки в книгах.
Длинные столы были покрыты толстыми томами, застегнутыми и расстегнутыми, слоем не менее чем пол-аршина, и сверху лежали густо покрытые строчками несшитые листы. Стенька украдкой взял было один посмотреть и удивился – влажный! На маленьком столе тоже громоздилось несколько книг, чернильницы же были сдвинуты к самому краю, а подсвечник, видать, не раз валился на пол. Стол даже не был устлан сукном, а широкий, на задастого человека, но с крошечными, словно от детского сиденья, резными подлокотниками стул имел войлочную покрышку самого жалкого вида.
Хозяина, видать, это убожество мало волновало. Он пошел навстречу Деревнину, приветствуя и раскидывая руки, как бы для объятия, но не обнял.
Это был человек невысокий и плотный, в черной потертой ряске, в черной скуфеечке, с крутой проседью в черных же волосах и бороде, носатый, живой и более того – яростный. Он усадил Деревнина, как положено сажать гостя, на лавку, но сам оставался стоять и даже ходил, разговаривая. Стенька удивился было – как же непоседа трудится над книгами. Но вскоре заметил под образом Богородицы высокую подставку. Она была как раскладной табурет, какие уже стали появляться на Москве, только что высокая, человеку по грудь. Когда она стояла раскрытая, один край был выше другого. На красную толстую кожу, натянутую меж двух палок, клали тяжелую книгу, ножки подставки чуть съезжались, кожа провисала и книга оказывалась как бы в углублении, откуда не могла уж свалиться на пол. Стоя было удобно читать и поворачивать страницы.
– Деревянная книжица? – Белая, не знавшая тяжкого труда и даже солнечного света рука протянулась, раскрылась ладонь, и в движении было нечто повелительное.
Стенька достал и вручил.
– О-о… – Арсений Грек не сразу понял, как правильно брать дощечки, и Деревнин со Стенькой невольно переглянулись – надо полагать, не из печатни это диво украдено.
На всякий случай подьячий спросил, не замечено ли какой пропажи. Пропажи замечено не было, и парнишки, служившие при печатне, тоже все оказались живы и здоровы – ученый муж нарочно вызвал ключника, и тот доложил, что и к ужину, и к завтраку все дармоеды явились исправно!
– А не продадите ли книжицу? – осведомился Арсений.
Он уже так ее цепко держал, что Стенька забеспокоился – не пришлось бы силой отнимать.
– Как разберемся, что за книжица, да не из-за нее ли парнишка погиб, то и подумаем, – кругло отвечал Деревнин. – А что, тебе эти буквы известны?
– Кабы известны были! То-то и мило, что впервые такие вижу! Я бы заплатил, сколько надобно.
– Мы в приказе так и сяк рядили – не еретики ли богомерзкое письмо выдумали?
– Нет, батюшка, не еретики… – Арсений задумался, потряс головой, как бы напрочь отрицая такую возможность, и громко хмыкнул.
– А кто же?
– А вы бы мне денька на два, на три книжицу-то оставили! – попросил ученый муж, и в черных глазах