Разомкнутый круг. Валерий Аркадьевич Кормилицын
Читать онлайн книгу.
невестка внесла в горницу и поставила на стол кипящий самовар. Обеим бабам сравнялось по тридцать лет, и, в отличие от своих низкорослых мужей, они были высоки и дебелы, с широким тазом и пышной грудью.
От чая ребята отказались и бегом помчались на улицу.
– Лошадей не запалите! – услышали вслед беспокойный голос деда.
И снова скачка, и снова ветер в лицо, и запах лошадиного пота вперемешку с запахом травы, ароматом полевых цветов и вечернего неба – и радость юной, начинающейся жизни, у которой всё еще впереди…
Ах как душист в детстве воздух родины!..
Иннокентий ловко сидел на молодой гнедой кобылке и, колотя по ее бокам босыми пятками, визжал от восторга:
– Не до-о-го-нишь!
– Гришка, давай! – умолял своего рысака Максим, даже не думая ударить его. И жеребец птицей летел, быстро сокращая расстояние. То ли на него подействовали уговоры хозяина, то ли глянулась гарцующая впереди кобыла, но через некоторое время друзья скакали вровень.
Солнце уже зашло, и над дорогой медленно поднимался густой душистый туман. На поляне неподалеку от берега Волги горел небольшой костерок. Отпустив пастись лошадей, друзья подсели в круг разномастной ребятни. К барчуку здесь привыкли и давно приняли в компанию как равного.
Над огнем уютно булькал котелок с ухой, и один из парней время от времени помешивал в нем здоровенной ложкой. Ночь стояла теплая, тихая и таинственная. Лишь иногда тишину нарушал осипший, как у Кешкиного деда, покрик выпи да слышался убаюкивающий стрекот сверчков. Взрослые парни без устали врали друг другу и остальным о девках. Максим вполуха прислушивался к разговору и неожиданно для себя задремал, прислонившись к теплому боку собаки. Несколько псов грелись у костра и, развесив уши, слушали человеческую брехню, делая вид, что верят.
– А она брыкаться. Я говорю – чего ты боишься? – и хвать ее за титьку, а она кричать… – рассказывал один из ребят, – да норовит по морде мне врезать… а титьки теплые, мягкие… – мечтательно сощурился рассказчик, – все-таки завалил я ее, руки к земле прижал, а как, думаю, портки-то с себя сыму? В-о-о-о! – Дружный хохот прервал его рассказ.
– Вишь, титьки он пощупал! – начал врать другой парень лет пятнадцати. – Вот я намедни залез рано утром, только светать начинало, в соседский сад – больно яблоки там скусны, глю-у-у… под деревом на подстилке соседка лежит, Варька, в одной, значитца, рубахе, а рядом с ей ее младенчик спит. Перевернулась она во сне на бок, батюшки светы… глю… одна титька из рубашки и вывались… Я зырк-зырк по сторонам – нет никого. «На покосе все!» – грю себе и поближе подкрадываюсь… глю-у-у, сосок красный-красный и на ем капелька молока… – слушатели сидели открыв рты. Даже Максим раскрыл глаза и стал с интересом прислушиваться, щелкнув по носу лизнувшую его в щеку собаку.
– Глю!.. Грю… – в нетерпении передразнил рассказчика один из ребят. – Дальше-то че было?
Видя, что байка его пользуется громадным успехом, парень капризно помедлил; нагнувшись, помешал