– Съезжу как-нибудь.

      Миззи по-турецки сидит на диване, держа бокал вина так, словно это кружка для пожертвований. Он – это очевидно – вторая Ребекка. Причем речь не о внешнем сходстве, а о реинкарнации, ни больше ни меньше. В нем тоже есть легкость и непосредственность самого младшего; безусловная уверенность в собственной уместности – вот он я, обещанный ребенок! У него ее посадка головы, ее пальцы, ее смех. Он невысокий – примерно метр семьдесят два, крепкий, хорошо сложенный. В самом деле, легко представить себе, как он сидит в позе ученика на краю священного сада. Еще он немного похож на одного из этих полуобморочных ренессансных Себастьянов: волны темно-каштановых волос, жилистые бледно-розовые руки и ноги.