Непечатные пряники. Михаил Бару
Читать онлайн книгу.Любовь Александровна и подумать не могла, что это музей. И вот из этого десятка вышитых салфеток ей предлагали сделать настоящий музей. Сон оказался в руку. Даже в две руки, которые сами собой опускались при мысли о том, что нужно сделать в первую, во вторую и в тридцать третью очереди для создания музея. Две недели она ходила сама не своя и все думала, думала, думала и согласилась, конечно.
Первым экспонатом в новом музее было древнее деревянное корыто из заброшенного дома прабабушки Любови Александровны в соседней с Пестяками деревне Керегино. Жители деревни как узнали, что Любовь Александровна стала директором музея, – так и понесли к ней старую утварь – прялки, горшки, фотографии, лапти, посуду, лошадиные хомуты… По правде говоря, лошадиный хомут всего один. В деревне Курмыш умерла последняя лошадь, и от нее остался хомут, который принесли в музей32. Заброшенных деревень в округе много. Бывало, садятся Любовь Александровна и ее немногочисленные сотрудники на велосипеды и едут по заброшенным деревням собирать то, что осталось от прошлой и позапрошлой жизней. Как-то раз в одном из заброшенных домов нашли даже старинную квашню с остатками окаменевшего теста. Деревенский батюшка из села Беклемищи подарил музею бог весть как у него оказавшуюся большую чешскую супницу советских времен. Хороша супница – вся в цветочек, но лежит в запасниках – выставить ее пока негде. Не хватает места. Запасники – это так называется на музейном языке, а на самом деле это комната, где сидят все трое сотрудников музея, заваленные чуть ли не до потолка старыми и очень старыми вещами, фотографиями и документами. Вот, к примеру, стоит поближе к двери гончарный круг. Владела им одна старушка, у которой брат был гончаром. Одним из последних, если не самым последним в Пестяках. Уж как только не просила Любовь Александровна старушку отдать круг в музей – не отдавала. Берегла память о брате, а как стала помирать – так и велела дочери после ее смерти отнести круг в музей33. Мечтает директор музея устроить детям уголок по работе с глиной, но в двух музейных комнатках и без того не повернуться. Или вот в Нижнем Ландехе умер учитель физкультуры в сельской школе, всю жизнь собиравший экспонаты для своего крошечного школьного музея. Оттуда позвонили и попросили все забрать. Не нужны им ни экспонаты, ни музей.
Дети чаще всех приходят в музей. Начинают их водить еще с четырехлетнего возраста воспитатели детских садов, а заканчивают уже учителя школы. В провинциальном музее набор развлечений невелик. Запуск космической ракеты детям не покажешь – то жидкого кислорода с водородом не завезли, то ракеты на областном складе кончились, то планеты не в том положении, чтобы к Марсу стартовать. Объясняют школьникам пословицы с поговорками, учат их загадки разгадывать, в игры играть. В самые простые детские игры, в которые и мы, и наши дедушки с бабушками играли, которые нынешним детям заменил компьютер.
32
Кстати, о вымирающих домашних животных. На все Пестяки теперь то ли две, то ли три коровы, а раньше было три стада и в каждом стаде до сотни коров. Еще раньше, перед самой революцией, в пестяковской округе было около шести тысяч лошадей и десяти тысяч коров. Впрочем, коров при желании еще развести можно, а вот такой умерший промысел, как вязание шерстяных чулок и варежек, – это вряд ли. До революции в Пестяках и окрестных деревнях не вязали только коровы и кошки с собаками. Вязали даже слепые на ощупь. Местные однопалые варежки, или «вареги», как их здесь называли, продавались не только в губерниях Центральной России, но даже и во Владивостоке, Порт-Артуре и Финляндии. Во время Русско-турецкой войны в 1877 году у наших солдат, бравших Шипку, были на руках теплые пестяковские варежки.
33
Большая часть экспонатов подарена музею местными жителями. Куплены только два самовара за пятьсот рублей, но не потому, что больше купить нечего, а потому, что не на что. Денег музею не дают, кроме как на зарплату сотрудникам.