Смутно различимые гребни холмов и кромка неба начали смываться, земля стремительно уходила куда-то вниз… Друст еще не понял, что это, еще считал это интересным, а Ирб закричал:

      – Гвен! Зови мать! Он был ее мужем, он не тронет ее! Зови, спасай Друста!

      Ответа мамы мальчишка не услышал: с ревом прорванной плотины начала прибывать вода – до колен, до пояса, до груди… Мама подняла его, посадила на плечи – Друст заревел на всякий случай, но вода не пропала, и только папа кричал что-то, а потом…

      Потом окрестные горы обернулись волнами.

      Выше любых гор.

      Они обрушились на них. Мерзкая соленая вода попала в рот и нос, такая противная… когда волна схлынула, то Друст принялся отплевываться.

      Они оказались на островке посреди моря.

      Папа кричал:

      – Рианнон, стерва, подстилка, это твоя дочь и твой внук, спаси их от своего…

      Последнего слова мальчик не понял.

      Их островок был как плот – волны кидали его, но он не тонул.

      А потом море стало стеной. Волна была выше башни – и обрушилась на них… Гвен и Друст завизжали от страха…

      …обрушилась бы.

      Эта стена воды налетела на невидимый утес. И раскололась.

      Ирб что-то кричал про Рианнон… все слова были незнакомые. Но бабушка, кажется, поняла именно их – Друст увидел, как по гребням волн скачет белая кобылица. Мальчик никогда не видел мамину маму, но сразу догадался: это она. Это ее звал папа такими интересными словами.

      – Спаси их, б…

      Вероятно, Ирб хотел сказать «богиня».

      Друст не понял, как оказался на спине белой лошади, мама села сзади, а папа…

      – Папа!

      Следующую волну Ирб отразить не смог.

      – Па-апа-а-а!!! – звенел над ярящейся стихией крик ребенка.