Черные тени красного Петрограда. Анджей Иконников-Галицкий
Читать онлайн книгу.
убитых и один раненый…
– Повесят нас всех! – крикнул мне Николаев.
– Пусть повесят, – отвечал я, – но стрелять не будем.
Не прошло и десяти минут, как нас увели внутрь здания. Большинство надзирателей сейчас же бросилось бежать через проход к окружному суду; в проходе они побросали винтовки, револьверы и скрылись. Осталось несколько человек надзирателей из тех, что не боялись заключённых. Через несколько минут грузовик-мотор стал напирать на ворота. Толпа осаждавших гудела в нетерпении; Дом отвечал ей из окна каждой камеры. Гудки автомобиля смешались с выстрелами и рёвом тысяч голосов, но прочны ворота ДПЗ. Лишь после трёх раз под дружным напором толпы они распахнулись. Под арку было брошено несколько ручных гранат…
Твердыня самодержавия пала в несколько минут. Двери камер тут же были распахнуты; в водоворотах коридоров и двора закружились: ничего не понимающий Носарь, несколько радостно-перепуганных сидельцев-революционеров и сотни, сотни бандитов, насильников, профессиональных воров, убийц, жуликов всех мастей. Началась расправа.
Бросились искать начальника ДПЗ, но он ещё с утра успел скрыться… Уголовники тотчас же бросились в цейхгауз к несгораемому ящику; начался грабёж. Сводили счёты с надзирателями, некоторых побили. А ночью были подожжены архив, канцелярия цейхгауза, прогулочный двор. Рядом пылал другой костёр: горел окружной суд и судебная палата. Почти четыре дня зарево освещало улицы столицы».
Знаменитый адвокат Н. П. Карабчевский, живший неподалёку от окружного суда, на Знаменской (ныне улица Восстания), в своих воспоминаниях добавляет: «Сжигались судебный и прокурорский архивы. С опасностью для жизни бывшие в здании суда адвокаты спасали ценные портреты наших старейшин, украшавшие комнату совета присяжных поверенных». Эти куски материи, покрытые красками, казались им ценными; судебные дела и картотеки, заключающие в себе информацию о преступном мире огромного Петербургского судебного округа, не спасал никто. Можно представить, с каким песенным чувством смотрели ошарашенные свободой преступники на дым и пламень, в котором бесследно исчезали следы их злодеяний.
На каждом углу – Бастилия
«Власти, войско, полиция, – продолжает Карабчевский, – всё, что призвано охранять существующий порядок, сдало страшно быстро». Другой очевидец и участник событий, либерал, депутат Государственной думы князь С. П. Мансырев, показывает на примере, как именно «сдало». «В вестибюле дворца (Таврического, где помещался балаган революционной власти, Временный комитет думы. – А. И.-Г.) уже часов в 10 вечера появился какой-то седовласый тип, на костылях, одетый в мундир поручика; он с помощью нескольких солдат привёл человек 30 обезоруженных, но в форме жандармских и полицейских чиновников… Ни один вопрос: за что, при каких обстоятельствах были схвачены злополучные, задан не был; куда вести их – тоже никто не знал. Но толпа поняла по-своему: набросилась на приведённых и стала их неистово избивать кулаками