Боулинг-79. Анна и Сергей Литвиновы
Читать онлайн книгу.
Вопросил снисходительно:
– Ну, отоспался, Артист?
На стоянке мужики называли Валеру «Артистом» – оттого, что он имел глупость рассказать им, что в студенческие годы выступал в агитбригаде. Весь Союз с ней объездил. И даже принимал участие в концерте на сцене КДС – Кремлевского Дворца съездов – под сонными очами всего Политбюро и лично товарища Брежнева. Проклятая откровенность за банкой пива стоила ему ехидного прозвища.
«Артист! Эй, Артист! Поставь „фолькс“ на место двадцать три! „Тойоты“ три дня не будет!..»
Что поделать: Артист и Артист. Возможно, это лучше, чем Василич, который на деле никакой не Васильевич. Просто немолодой уже мужик имел привычку постоянно ссылаться на тестя, коего он безмерно уважал и звал Василичем: Василич то, да Василич се, да Василич считает, да мы с Василичем…
Нынче мужик с женой развелся, с тестем по отчеству Васильевич больше не встречается. А глупое прозвище – прилипло.
Подходили заспанные утренние клиенты. И Василич, и Артист здоровались с ними со всею вежливостью. На стоянке почти ведь одни иномарки держат. Из русских машин – только новенькие «десятки» и «калины». Те, у кого машины попроще, паркуют их во дворах. «Копейки» и «шестерки» теперь не раздевают, как во времена Валеркиной молодости. И не часто крадут. Да и нет обычно денег у хозяев «копеек», чтобы оплачивать стоянку. Две штуки в месяц – взнос нешуточный. За квартиру платят и то пока меньше. Поэтому клиенты на стоянке – одни крутые, да крутоватые, да те, кто таковым хочет казаться.
Поэтому Василич с Валеркой перед ними хоть и не лебезили, однако вежливыми были. А те – кто руку пожимал, кто буркал спросонья, кто кивал снисходительно. Некоторые и вовсе рожу отворачивали – обслуживающий персонал в упор не замечали.
Вот Аллочка прошла – девчушка, худенькая как тростинка, ключицы из-под майки торчат. Поздоровалась вежливо – хотя в первые дни пребывания на стоянке рожицу-то воротила. Но после того как Василич с Артистом ее тачку собственноручно десяток раз парковали, она прониклась к ним, рабам авто, снисходительным уважением. Аллочка училась в МГИМО, и папочка ей на восемнадцатилетие подарил (ни много ни мало) «Ауди А4». Машину за тридцать пять тысяч долларов дочке на день рождения – это, пожалуй, слишком.
Валерка бы понял еще – если «Гетц». Или, допустим, «Пежо-206». Впрочем, сам он своей дочурке на совершеннолетие фирменные кроссовки подарил. Большего не мог себе позволить.
«Совсем люди стыд потеряли…» – проворчал вслед Аллочке Василич. Валера понял направление его мыслей. Ведь папочка Аллочки на таможне работает – казенный, значит, государев человек. Но богатство свое выставляет напоказ и ничего не боится: ни милиции, ни налоговой полиции, ни службы внутренней безопасности.
«Ах, хорошо бы, чтоб папашку Аллочкиного упекли, нахапанное конфисковали – и Аллочка, зареванная, станет возить папе в Матросскую Тишину передачки – на автобусике, на автобусике!»
Валерке очень сладкой показалась вдруг эта картина, и он насильно оборвал себя, выкинул из головы злорадно-завистливое