Записки санитара морга. Артемий Ульянов
Читать онлайн книгу.
после чего тихо пробормотал «да, вот оно как».
– У вас есть какие-нибудь претензии или пожелания? – спросил Плохотнюк мягким приглушенным голосом, как и учили старшие опытные коллеги.
– Что? – растерянно переспросил заказчик. – А, нет-нет, все в порядке, – тут же ответил он, поняв, о чем идет речь.
– Тогда нам нужно оформить документы. Прошу сюда, – жестом указал на меня Боря. Заказчик немного робко прошел в комнатку, где я выписал ему квитанцию. Поставив свою подпись на ней, мужчина вдруг переменился в лице.
– От ведь, чуть было не забыл! Дядя Миша, – кивнул он на гроб и нервно сглотнул, – говорил, что когда мы будем прощаться с ним здесь, у вас… чтобы играла органная музыка. Он орган очень просил, очень… Это можно?
– Конечно, как скажете, – ответил я, вставая из-за стола и подходя к проигрывателю.
– Это не я, это дядя Миша так сказал, – немного испуганно сказал заказчик, будто бы представив тот день, когда придет черед выполнять его собственную просьбу. – Сколько я вам за это должен?
– Вы ничего нам не должны. Музыку я включу. Фуги Баха, ничего другого из органа у нас нет, – произнес я, вынимая пластинку.
– Да-да, конечно, фуги, да… – согласно закивал он, зачем-то оглянувшись на дядю Мишу.
Поставив гроб на постамент, мы, как и всегда, тихо исчезли за дверями ритуального зала, что отделяли парадную скорбь мрамора от кафеля и линолеума нашего рабочего пространства. Но на этот раз мне пришлось незримо участвовать в прощании, выполняя последнюю волю усопшего.
Подождав, когда стихнут шаги и глухие причитания дядь-Мишиной родни, наполняющей собой зал, я включил проигрыватель, который между собой санитары называли «граммофончиком». Еле различимое шипение опустилось сверху на стоявших у гроба. Резво пробежавшись по краю пластинки, игла ткнулась острым жалом в звуковую дорожку. И спустя секунду обрушила на собравшихся первые глубокие аккорды, которые много лет назад властно взял в стенах Московской консерватории какой-то известный органист. За ними зазвучали и другие, низвергая на дядю Мишу и его родственников масштабные возвышенные гармонии, струящиеся в ритуальный зал сквозь сотни лет, отделяющие нас от великого Иоганна.
«Как же это все-таки сильно… и мощно, – подумал я, вслушиваясь в музыку. – Странно, что так редко просят включить. На моей памяти всего пятый раз я граммофончик завожу. И почему?»
Не прошло и нескольких мгновений, как я получил исчерпывающий ответ на свой вопрос. Органную гармонию Баха вспорол жуткий женский вой. Я вздрогнул. Вязкие секунды медленно сменяли друг друга, а вой все не прекращался. Захлебываясь в судорожных стонах и рыданиях, он то стремительно взлетал вверх, звеня в гулких мраморных стенах, то снова утопал в истеричном плаче, падая вниз к гробу.
– Вот черт, а… – озабоченно сказал я, открывая ящик стола, где ждали своего часа сердечные капли. – Ну, денек…
Раньше, чем успел дотронуться до пузырька с пахучим лекарством, дверь ритуального