Меч на ладонях. Андрей Муравьев
Читать онлайн книгу.
Из-за внушительного живота даже создавалось впечатление, что голос идет из глубокой бочки или подземелья.
Первым смысл фразы дошел до казака.
– Энто что ж, нам на ярловом кораблике в море идти?
Купец развел руками, выражая и смущение, и непонимание. В его исполнении это напоминало игру начинающего актера из драмкружка.
– Да я вот и сам удивлен. Ярл как узнал, что его драккар вернулся, так и говорит, чтобы мы его взяли вместо моей верной «Быстрой свинки».
Купец ухмылялся и похлопывал себя по обширному пузу, затянутому сегодня в кожаный жилет с накладными карманами на немецкий манер.
– Я уж с ним и спорил, и говорил, мол, не надобнать. А он все одно твердит, мол, добрый ты купец, Онисий Навкратович, да на своей снеке по морю не пройдешь. А на моем драккаре быстрее птицы долетишь.
Такая щедрость, по всей видимости, не была для него, как и для Силы Титовича, сюрпризом, а вот Сомохова и Костю Малышева наводила на размышления.
После того как все четверо вернулись в гостевой дом, Малышев озвучил родившиеся у него сомнения:
– Что-то это не похоже на обычную торговую поездку.
Пока он подбирал слова для того, чтобы объединить свои разрозненные подозрения в понятные и логические фразы, ответил Улугбек Карлович. За время, проведенное в гостях у ярла, археолог несколько отдалился от Горового, которому по складу характера и мировосприятия был ближе простоватый Захар, и стал больше времени проводить, общаясь с Малышевым.
– Да уж. Вы, верно, правы. Чтобы купец не дождался каравана в самую опасную пору? Да ему и княжеских дружинников дали под его дурную голову. А потом еще и ярл, ставленник Новгородского князя, свой последний драккар отдал? Тут чем-то посерьезней выгодной торговой сделки попахивает.
Захар, насупившись, молчал, а подъесаул только рукой махнул:
– Я энти политэсы не понимаю.
За месяц, проведенный в одиннадцатом веке, Горовой, несмотря на то что вошел в новый мир легче всех, очень сильно переживал разлуку с семьей. Жизнь казачья походная, но всегда есть надежда вновь увидеть родную станицу. А теперь Горового лишили и этой надежды. И подъесаул горел желанием быстрее пуститься в погоню за перенесшими его в этот век колдунами. Всяческие сомнения он отметал как несущественные.
– Ежели нам предлагают идтить за этими басурманами, что нас сюда затянули, то я за, даже ежели нас за собой черт с луной под мышкой позовет.
Малышев не разделял такого настроя. Это была первая размолвка среди четверки новоявленных «полочан» после их решения во время первого пира у ярла идти за похитителями.
Фотографа, в отличие от семейного реестрового казака, в двадцатом веке никто, кроме родителей, не ждал. Стариков было, конечно, жалко, как и утраченных благ цивилизации, как-то: межконтинентальные путешествия, медицинское обслуживание, центральное отопление и канализации с унитазами, оснащенными теплыми сидушками. Но зато впереди на его долю приходилось самое большое путешествие,