Часы над выходом на посадку С4 в аэропорту Чхеклапкок показывали без четверти восемь, и Кайя была на грани отчаяния. Разумеется, он не пришел. Это же естественный рефлекс и у животных, и у людей: прятаться, когда тебя ранили. А Харри Холе ранен, сомневаться не приходится. В отчетах по делу Снеговика в деталях описывались все убийства женщин. Но Гуннар Хаген рассказал ей то, чего в отчетах не было. Что бывшая возлюбленная Харри Холе – Ракель – и ее сын Олег оказались в лапах безумного убийцы. И что она вместе с сыном сразу же покинула страну, как только дело было закончено. И что Харри подал рапорт об увольнении и тоже уехал. Он просто был ранен сильнее, чем ей казалось.

      Кайя отдала свой посадочный талон, направилась в «рукав», уже думая, что ей писать в рапорте о невыполненном задании, когда увидела его. Он бежал по зданию терминала, освещенному солнцем. На плече у него висела сумка, в руках пакет из дьюти-фри, и он лихорадочно пыхтел сигаретой. Он остановился у стойки. Но вместо того чтобы отдать свой посадочный талон на контроле, отставил в сторону сумку и посмотрел на Кайю полными отчаяния глазами.

      Она вернулась к стойке.

      – Что-то случилось?

      – Сорри, – сказал он. – Я не могу лететь.

      – Почему?

      Он указал на пакет из дьюти-фри:

      – Только что вспомнил, что в Норвегию беспошлинно разрешается ввозить только по одному блоку сигарет на рыло. А у меня два. Так что, если… – Лицо его оставалось невозмутимым.

      Она поморгала, стараясь не выглядеть чересчур радостной:

      – Давай сюда.

      – Огромное спасибо, – сказал он, открыл пакет, в котором, как она успела заметить, не было бутылок, и протянул ей блок «Кэмела», в котором уже не хватало одной пачки.

      На посадку она шла перед ним, чтобы он не видел, как она улыбается.

      Кайя не засыпала довольно долго, так что запомнила и взлет, и Гонконг, исчезающий под ними, и взгляд Харри, прикованный к приближающейся тележке стюардессы, в которой соблазнительно звенели бутылки. И увидела, как он закрыл глаза, и услышала, как он еле слышно отвечает стюардессе:

      – No, thank you[15].

      Она размышляла, прав ли Гуннар Хаген, неужели сидящий рядом с ней человек – действительно тот, кто им нужен.

      А потом отключилась, как будто куда-то провалилась. Ей привиделось, что она стоит перед закрытой дверью и слышит одинокий, холодный крик птицы в лесу, и он казался таким странным, потому что солнце светило и светило… И что она открыла дверь…

      Она проснулась и обнаружила, что уткнулась головой ему в плечо. Во рту пересохло. Голос командира экипажа сообщил, что они заходят на посадку