Курочкина глубоко затягивалась, пыталась подавить знакомое волнение, уже почти два месяца не дававшее ей спокойно существовать. Ведь поначалу даже перед самой собой она делала вид, что ею движет только искреннее желание помочь мальчику в его непростой карьере, уберечь от неверных шагов, которые могли бы непоправимо искалечить его молодую жизнь. Ведомая этими благими намерениями, она и рассказала Роговой о Кирилле, о том, как из-за болезни он пропустил время показов в театры, упросила её непременно посмотреть на него, и таким образом Латынин в конце концов и попал в труппу «Авангарда», за что, понятное дело, был ей несказанно благодарен, букет принёс роскошный, коньяк, коробку дорогих конфет.

      Правда, при этом взял с неё слово, что больше она никогда о нём разговаривать с Роговой не будет. Людмила Борисовна его щепетильность оценила и, конечно, пообещала, тем более, что больше и не надо было ни о чём говорить, всё уже случилось к общему удовольствию. И, кстати, слово своё она сдержала. Впрочем, оказалось это несложно, Рогова о Кирилле и не упоминала с тех пор ни разу.

      История с показом ещё при жизни Ефима происходила, так что всерьёз Курочкина тогда отреагировать на подарок свежеиспечённого артиста не могла. Сейчас уже другое дело, сейчас наконец можно и достойно отметить перемены в жизни Кирилла Латынина. Тем более, что уже сорок дней с момента смерти его незабвенной невесты вот-вот минуют, пора ему с этим трауром завязывать. И так она уже сколько терпит.

      Хватит, заждалась, больше невмоготу!

      Людмила Борисовна сладко потянулась, живо представляя себе благодарные серые глаза молодого человека. О чём Кирилл не знает (да и знать ему пока об этом совсем не нужно, разве что, может быть, когда-нибудь!), это о…

      В общем, факт тот, что именно она, Курочкина, уберегла мальчика от рокового опрометчивого шага, который он собирался сделать. Избавила его от непомерного груза, который ему пришлось бы тащить на себе неизвестно сколько лет…

      А ведь рисковала при этом, да ещё как!