Начальник уголовной полиции и новый комиссар полиции Гуннар Хаген умолкли, когда Бьярне Мёллер вошел в свой кабинет. То есть уже не свой.

      – Ну, как тебе вид? – спросил Мёллер, надеясь, что произнес эту фразу бодрым тоном. И добавил: – Гуннар. – Странное ощущение – выговаривать это имя.

      – Н-да, в декабре Осло всегда выглядит уныло, – сказал Гуннар Хаген. – Посмотрим, может, и это поправимо.

      Мёллер хотел спросить, что еще он имеет в виду, но осекся, увидев, что начальник уголовной полиции согласно кивнул.

      – Я как раз сообщил Гуннару кой-какие подробности насчет наших сотрудников. Конфиденциально, так сказать между нами.

      – Да, вы ведь давно знаете друг друга.

      – Конечно, – сказал начальник. – Мы с Гуннаром знакомы еще по Полицейской школе.

      – В резюме написано, ты каждый год участвуешь в Гонке биркебейнеров[4], – сказал Мёллер Гуннару Хагену – А известно тебе, что начальник наш тоже всегда участвует?

      – Разумеется. – Хаген с улыбкой покосился на начальника уголовной полиции. – Иной раз мы вместе участвуем. И пытаемся одолеть друг друга на финишном рывке.

      – Вон как, – весело заметил Мёллер. – Выходит, если б шеф заседал в кадровой комиссии, можно было бы заподозрить, что ты попал сюда по знакомству.

      Начальник уголовной полиции сухо хохотнул, бросив на Бьярне Мёллера предостерегающий взгляд.

      – Я как раз говорил Гуннару о человеке, которому ты сделал весьма щедрый подарок.

      – О Харри Холе?

      – Да, – кивнул Гуннар Хаген. – Помнится, он отправил на тот свет некоего полицейского инспектора в связи с неприятным делом о контрабанде. Как я слыхал, в лифте оторвал ему руку. А кроме того, позднее подозревали, что именно через него информация об этом деле просочилась в прессу. Нехорошо.

      – Во-первых, в «неприятном деле о контрабанде» речь идет о профессиональной преступной организации, которая пустила корни и в полиции и не один год заваливала Осло дешевым стрелковым оружием, – сказал Бьярне Мёллер, тщетно стараясь скрыть раздражение. – И вопреки сопротивлению здесь, в управлении, Харри Холе в одиночку раскрыл это дело после нескольких лет кропотливой полицейской работы. Во-вторых, он убил Волера, защищая свою жизнь, а руку Волеру оторвало лифтом. И в-третьих, мы вообще понятия не имеем, кто и о чем проболтался прессе.

      Гуннар Хаген и начальник уголовной полиции переглянулись.

      – Тем не менее, – сказал начальник, – держи с ним ухо востро, Гуннар.