Где испокон седых веков

      Землицу холил местный житель,

      Трудом добыв еду и кров, —

      Колхоз назвали «Разрушитель».

      Сама история порой

      Иронизирует печально:

      Как будет жить колхоз такой —

      Ответ в названии буквально.

      Согнав хозяев крепких с мест,

      Рассеяв их по всей Сибири,

      И финнов выселив окрест,

      Остаться с кем хотели в мире?

      Со старых снимков на меня

      Глядят прадедушкины братья,

      Но до сегодняшнего дня

      Судьбу их не смогла узнать я.

      Нам горько думать, пусто жить,

      Кукушечьим безгнёздым стаям,

      Когда времён порвалась нить,

      И мы корней своих не знаем.

      Бабушка чудесно вышивала

      Аккуратным крестиком и гладью,

      Только занималась этим мало,

      Небольшого заработка ради.

      Вышитые коврики, подушки

      Не водились в маленькой квартире,

      Да расспросов не любила слушать

      Бабушка, хоть мы в ладу и мире

      Жили с ней…

      И пролетели годы

      Прежде, чем узнала я случайно:

      Вышиванье – память про невзгоды,

      Тяжкая под ним скрывалась тайна.

      Нет, дорога гладью не лежала:

      Мастерство нерадостным трудом

      Ей в тюремной камере предстало,

      Из «Крестов» та вышивка крестом.

      Оттого узорные салфетки

      Для неё – не праздничный уют,

      А сквозь стенку перестук соседки,

      Весть, что на допросах снова бьют.

      Вспоминаю я часто легенду одну,

      Вырастают преданья из жизни самой.

      На Крестовой горе крест стоял в старину,

      И возникла коммуна под этой горой.

      На Крестовой горе отгремела дуэль,

      Был один из противников насмерть сражён.

      Вспоминает погибшего старая ель,

      Головою качает: не лезь на рожон.

      Под Крестовой горой – быт политкаторжан,

      Гомонящий во двориках сереньких дач.

      Им за прежнюю доблесть правительством дан

      Шанс решенья житейских нехитрых задач.

      Коммунары картошку сажают в золу:

      В