Оборотень. Новая жизнь. Марк Лахлан
Читать онлайн книгу.
с сожалением подумал Кроу. – Да, слишком мягким».
Балби примирительно поднял руку; манеры констебля вызывали у него досаду, но он не хотел отчитывать своего подчиненного при Кроу.
– Были и другие, похожие на это, – вмешался инспектор. – То есть другие убийства. Мы бы хотели, чтобы вы поехали с нами и лично обследовали трупы. У меня имеется разрешение от Военного министерства на то, чтобы отвезти вас в центральные графства.
– Они приказывают мне ехать?
– Нет, но, если вы согласитесь, возражать не станут.
– К сожалению, джентльмены, это даже не обсуждается. Моя работа здесь чрезвычайно важна…
– Более важна, чем человеческая жизнь? – едко поинтересовался Балби.
И снова Кроу выразительно выгнул бровь; у римлян это называлось supercilium, отчего произошло английское слово supercilious – высокомерный, презрительный. Балби не знал ни самого этого слова, ни его происхождения, но выражение профессорского лица, без сомнения, истолковал верно.
Кроу лишь пожал плечами и произнес:
– Qu’importe les victimes si le geste est beau?[5]
На мгновение у него вылетело из головы, что он имеет дело с простыми, честными работягами, а не с утонченными – даже излишне утонченными – аристократами, которых он обычно выбирал себе в друзья. Цитирование поэта-анархиста Тайада, к тому же пристрастившегося к опиуму, вряд ли могло бы внушить полицейским любовь к нему, даже – и в особенности – если бы они были знакомы с творчеством этого француза.
– Прямо Шарль де Голль, – пробормотал Бриггс.
– Боюсь, никто из нас не может похвастаться такой образованностью, как у вас, сэр, – сказал Балби.
– Эта фраза о несокрушимой силе красоты. Я нужен здесь. Вам известно, чем я занимаюсь? Я…
Теперь уже у Балби брови полезли на лоб. Кроу стало даже немного неловко за свой покровительственный тон, и он осекся, не закончив фразу. Почему он чувствовал необходимость оправдываться перед этим человеком? Похоже, его заинтересованность в этом деле была так сильна, что затягивала, как водоворот, и заставляла присоединиться к инспектору, который, казалось, внимательно его изучал. А слова Кроу прозвучали банально и неубедительно даже для него самого.
– Мы бы хотели, чтобы вы взглянули еще на кое-что, – добавил Балби.
Бриггс полез в карман и достал оттуда толстый конверт. Кроу сразу отметил, что запах крови стал сильнее. Однако это была не пропитанная страхом вонь, которой тянуло из окна, которая въелась в его мебель и постоянно дразнила обоняние. В этом запахе угадывались другие нотки, другие оттенки и выделения. Кроу легко расшифровал этот букет – возбуждение.
Бриггс положил конверт на стол и пододвинул его к профессору. Кроу открыл его. Что бы это ни было, некоторое время оно пролежало погруженным в кровь. Если Бриггс был разочарован тем, как ученый отнесся к фотографиям, то сейчас он был просто шокирован его реакцией и таким образом вознагражден сполна. Потому что, глядя
Разве имеют значение жертвы, если совершается прекрасный поступок? (