Миша-Копальщик примерился, сделал пару копков в центре ближайшей неглубокой воронки. Достал ржавый обломок железа. Передал находку Костику.

      – Осколок снаряда.

      Ржавый оплавленный кусок железа лёг на ладонь Костика.

      Лиза, Костик и Миша передвинулись дальше вдоль рощицы. Миша пробовал копать в разных местах. Копал он быстро, после каждой попытки пил квас. Это помогало ему снижать перевозбуждение.

      Миша пояснял Лизе:

      – Я сразу вижу, копаная земля или нет. Копаная – с вкраплениями, ржавчиной. Вот, смотри. На этом месте мог быть окоп или блиндаж. С окопами проще – гильзы, гранаты, каски почти на поверхности, а блиндаж нужно глубоко разрывать.

      Подобрав что-то на земле, Миша передал находку Лизе.

      – Что это?

      – Пуговица от нижнего белья красноармейца.

      Музейщики продвинулись в сторону немецких окопов. Миша примерился к оплывшему окопу, сделал несколько ударов лопатой.

      – Гильза. Французская. 7.65. Пистолет-пулемёт MAS-38.

      – Откуда здесь французская гильза? – удивилась Лиза.

      – Немцы подчинили себе почти всю Европу. И на этом участке фронта воевали французским оружием.

      Костик подтвердил:

      – Об этом не принято говорить, но в рядах вермахта и СС сражалось не меньше французов, чем на стороне партизан Сопротивления…

      Миша-Копальщик воткнул лопату в землю, достал из сумки квас, сел передохнуть на бревно.

      Тем временем Лиза взяла лопату Копальщика.

      – Можно, я пока для гербария чего-нибудь найду?

      Почему-то Лизе очень хотелось взять хоть одно растение с этого поля, усеянного костями. Тут всё казалось особенным. Печальным и значительным.

      А Миша-Копальщик продолжал рассказывать.

      – Я здесь с детства копал. Сначала с отцом, потом с братом. Разные вещи попадались – солдатский подсумок, сапоги, фарфоровая немецкая статуэтка. Часто каменный уголь – немцы топили им печки в блиндажах и еду готовили. А под Александровкой мы с Комиссаровым в девяносто втором году откопали блиндаж где, кроме оружия и листовок, – представь, листовки почти не истлели, – нашли рюкзаки с вещами. Была даже крышка от посылочного ящика с адресом в Штутгарте – жалко, не взял на память.

      Лиза примерялась ещё к одному растению и попутно расспрашивала:

      – А какое оружие попадается?

      – Разное: пистолеты, автоматы, винтовки… Но всё восстанавливать надо. И, конечно, боеприпасы – снаряды, гранаты, мины…

      – И никто ни разу не подорвался?

      – Слышал я от отца о таких историях. Но со мной, слава Богу, ничего подобного не случалось. Наверное, потому что мать разрешала сюда ходить, как бы благословляла, она сама блокадница и спокойно относилась к тому, что мы с отцом копали на линии фронта. В школе – да, ругали, к директору вызывали. За то, что свои находки ребятам приносил. А подорваться теперь – это надо ещё как глубоко