Белокурый. Засветло вернуться домой. Илона Якимова
Читать онлайн книгу.
земля во дворе, драгоценные стекла, выбитые из окон на Западной башне, в бывших покоях господ. Мир рушился вокруг управляющего Хейлса, старого, толстого Роберта Бэлфура, и старшего конюха Джорджа Хепберна, занявшего эту должность после кончины Однорукого Тома. Английский гарнизон Хейлса в отсутствие Грея де Вилтона выдерживал осаду подошедших к замку войск регента. Правду сказать, сам регент как отбыл после Пинки в Сент-Эндрюс, так только его и видели, однако лорды Совета еще делали попытки отбить то, что не смогли бы, впрочем, удержать, если бы герцог Сомерсет отвлекся от главной цели и обратил на них пристальное внимание. Войска регента давеча подошли с артиллерией, и древние стены замка уже полсуток выдерживали нешуточный натиск. Роберт Бэлфур полагал, что англичане не простоят долго – гарнизон нес большие потери, да вдобавок, чем ты укрепишь ворота против раскаленных ядер, летящих со стороны противника? Рыжий Джордж смотрел на управляющего в изрядном смятении. Что бы там ни было с новыми английскими владетелями замка, а настоящей властью в отсутствие графа Босуэлла в замке обладали лишь двое – Бэлфур как человек действия и Ноблс как хранитель тайников и бумаг.
– Мастер Роберт, что делать-то станем? Туточки сассенахи, там – милорд регент… свои всё ж таки. Может, открыть ворота? Может, по сассенахам-то резануть?
Бэлфур смотрел ввысь, в облака, текущие с запада вдоль русла Тайна, и за стену – откуда раздавался гром орудий, прерываемый только паузами на то, чтоб зарядить мортиру или раскалить в огне ядро. Несмотря на прямую угрозу он сидел на ступенях часовни Хейлса, отказываясь войти под кров, ибо умереть, как он сказал, приятней под вольным небом, коли такова воля Божья, чем быть заваленным камнями, даже если то камни Божьего дома.
– Там, Джордж, стоит сам лорд Глэмис, племянник великого графа Ангуса. И вот я тебе скажу, Джордж, что такие свои – они во сто крат лютей любых сассенахов. Пришел бы даже лорд Максвелл, как в тот раз, при графе еще – я бы даже ему отворил ворота. А вот его милость Глэмис – аккурат тот благодетель, кому мы обязаны добро бы двумя десятками невинных душенек, пущенных в небеса, когда он до Мьюира в том году прогулялся.
– Так то был он?!
– Он, конечно. Да люди сэра Питтендрейка. Ну, что, Джордж, отворим ворота?
– Господь с тобой, мастер Роберт!
– То-то и оно, – мастер Бэлфур, прокашливаясь от известняковой пыли, оглядывал наружную стену, ворота, которые англичане удерживали подпорами из последних сил, от нового пушечного удара с края бастиона посыпалась красная крупа разбитого камня. – Эх, хорошо стоят! Не при нас строили, в давние времена…
Бэлфуры были в Хейлсе примерно столько, сколько и Хепберны – добрых сто пятьдесят лет. Бэлфуры видели столько, сколько не всегда замечали Хепберны со своих орлиных высот парения к карьере и власти. И сегодня Роберт Бэлфур, хорошо понимая, что сопротивление войскам регента может стоить жизни ему лично, что на нем и прервется род управляющих – ибо его Майк где-то в Англии с графом – делал