До прихода Марка с работы оставался час. Дети играли во дворе. Лия налила себе кофе и набрала номер Веры.

      – Алло! – та ответила мгновенно, словно сидела и ждала её звонка.

      – Вера, солнце мое, привет! Как ты? Как твои дела? – Лия тараторила радостно и возбужденно.

      – Отлично. Ну… – Вера подбирала слова.

      Её «отлично» на самом деле далеко отстояло от того, что она сама хотела от своей жизни. Но говорить об этом было больно. И, наверное, – не нужно. По крайней мере – сейчас. Ведь сразу будут вопросы – «А почему?» «А разве нельзя было иначе?»

      Но действительно – кто из нас способен планировать свою жизнь? Не просто жить, стихийно и спонтанно, идя по зову души или сердца, а целенаправленно ее планировать? Наверное – немцы или другие рациональные нации, может быть и способны. Но в России она не видела ни одного человека, который бы в юности четко осознал – к каком итогу он хочет прийти, когда наступит его зрелость. Поэтому – мы спохватываемся где-то посередине, когда уже сильно за тридцать. Спохватываемся, чтобы увидеть эту нелицеприятную картину – в которой нет того, что нам так бы хотелось, на самом деле хотелось. Может быть – детей, может – семьи, может – наоборот, карьеры. И самое ужасное, что, когда мы лицом к лицу сталкиваемся с этой неприглядной истиной – нам некого винить. Потому что, желая этого внутри себя, мы все думали, что как-то и когда – нибудь сложится, не может же быть иначе, а сами делали что-то другое и шли куда-то в другую сторону.

      И вроде бы вот она – почти готовая кандидатская, и ты в шаге от успеха и признания коллег. И вот она – пустая квартира и невероятное одиночество. Одиночество, которое изъедает душу до дыр.

      Иногда она себя успокаивала. Это она научилась делать достаточно хорошо, напоминая, что многие люди живут хуже, и в более трудных ситуациях. Но иногда…