…В кабинет к главному вошла, полная мрачных предчувствий. Внутренний голос громким шепотом подсказывал, что Гена живым не дастся.

      – Здравствуйте, – бросила, входя, Ксения. Получилось несколько воинственно.

      На появление второго зама Гена ответил ленивым полуоборотом крупной головы – Явкин вообще был крупным мужчиной.

      – Привет.

      В атмосфере кабинета разливалась нездоровая таинственность, а в том, как сидели Гена и Александр Иванович, было что-то из старых фильмов о революционном подполье.

      Уверенным легким шагом Ксения обошла стол и села по одну сторону с Явкиным – тот выбрал позицию, как снайпер: спиной к окну, чтобы солнечный свет не мешал вести огонь по противнику.

      – Что, снова жалоба на снабженцев? – без труда определила Ксения.

      Явкин напустил на себя оскорбленный вид:

      – Не жалуются на тех, кто ни черта не делает.

      Ксения смотрела мимо Явкина.

      Александр Иванович не спешил с ответом, рассматривал с интересом своего зама, от которой можно было прикуривать.

      – Водички налить? – с участием спросил Явкин. Видимо, внутренним слухом различил треск электрических разрядов вокруг Ксении Глебовны Барковой.

      Ксения быстро посмотрела на Явкина и отвела взгляд.

      Чтобы не подвергать риску окружающих, принялась с умным видом разглядывать набор на мельхиоровом подносе: шесть сверкающих чистотой хрустальных стаканов и графин с водой. Мишустин был консерватором. Предпочитал старое доброе ретро и блондинок.

      – Ксения Глебовна, – прочистив горло, заговорил Мишустин, – Ерохин написал докладную на снабженцев.

      Ксения неохотно оторвала взгляд от графина, буркнула:

      – Седьмую по счету.

      – Что вы сказали?

      – По поводу чего на этот раз? – Она проследила за движением исписанного листа от Мишустина к Явкину, от Явкина – к себе.

      – По поводу идеалов, – голосом усталого борца за правду сообщил Явкин. – Ерохин же у нас рыцарь без страха и упрека, наверное, умирать будет стоя. – Иногда Гена поражал окружающих знанием литературных и исторических фактов.

      В кабинете повисла хрупкая тишина, за которой ощущалось присутствие большого города.

      Ксения хотела быстро пробежать глазами записку, но застряла в корявом изложении. Почерк тоже был корявым. С главным инженером Валентином Ерохиным у Ксении только и было общего, что глухая ненависть к царственному племяннику.

      – Разберитесь и доложите. – Взгляд Мишустина бродил по бумагам на столе.

      – Я свободна? – Рука Ксении скользнула в карман пиджака и ухватилась за телефон, как за наперстный крест.

      – Да, конечно. – Александр Иванович посмотрел на своего зама