Фаталист. Желающего судьба ведет, нежелающего – тащит. Диана Ольшанская
Читать онлайн книгу.
«включать интуицию», как это назвал Профессор. Пряча за спиной руки, он спрашивал меня, в какой из них она находится, и просил, чтобы я ответил быстро, показав в правой или в левой, не успевая об этом подумать. Мы играли в эту игру сотни раз, и я все чаще угадывал загаданную им руку, когда ориентировался на внутренний голос. Я думал о том, что так я мог бы расти со своим отцом. Эта несбыточная мечта воплощалась с каждым днем его присутствия в моей жизни.
Я полюбил Профессора так, что стоило мне просто задуматься о том, что рано или поздно он, как и все, уйдет из моей жизни – меня одолевало щемящее чувство невосполнимой потери, которую я должен буду снова однажды пережить. Вне зависимости от места, где мы находились, даже когда сидели за столом или шли куда-то, стоило только мелькнуть этой мысли, – и я не мог сдержать предательски рвущихся наружу слез. Утирая их, я понимал, что это бессмысленно – горевать по еще живому Профессору и вспоминал его слова о том, что каждую минуту со дня нашего рождения мы, так или иначе, приближаемся к смерти, и что именно ограниченное время делает жизнь особенно ценной.
…Иногда мне просто хотелось броситься ему на шею и кричать о своей бесконечной любви, умоляя, чтобы он никогда, никогда не уходил… Но боль и пустота от представленного сковывали меня, душа вдруг замирала и переставала проситься на свободу, чтобы успеть проявиться, пока он жив. Украдкой вытирая слезы, я старался отогнать от себя мысли о смерти, которая была мне ненавистна и подлость которой была хорошо известна. Она ничем не гнушалась. В ней не было сочувствия или чего-то еще. Она была рабой Судьбы, как и все мы… Желала она того или нет, она убивала по Ее приказу. Детей, отцов и матерей – косила всех без разбору, лишь видела помеченную специальной меткой дверь. И я хотел бы стереть эту метку с двери нашего сгоревшего дома, но понимал, что никому на свете сделать этого не дано. Никто не может повернуть время вспять, и, глядя на Профессора, я мысленно его заклинал: только живите, Профессор, только живите…
Я все больше убеждался, что доброта может спасти мир. Однажды меня спас Профессор, а я так и не мог найти слов благодарности, да и не мог говорить, но все же решил сделать ему свой подарок, вручив самое ценное, что у меня было. Найдя в ворохе ниток красивую тесьму, я обмотал ею свою Пуговицу и протянул Профессору. Он удивился, задумался, поправив дужку очков, которая постоянно развинчивалась, а потом спросил, точно ли я хочу ее отдать, на что я закивал головой, потому, что мысль о том, что я могу что-то ему подарить, делала меня по-настоящему счастливым. Не знаю как, но Профессор видел все мои раны и шрамы, и мне казалось, что от одного его взгляда они потихоньку затягивались.
Легкий поворот калейдоскопа, и самоцветы меняют узор…
Просыпаясь от переполняющего меня счастья, я вскакивал с кровати, умывался, поливал древоцвет, мое чудесное деревце, – семечко все-таки