Белокрылые песни реют чайками рифм,

      С облаками ведя разговор.

      И взмывает сонет как стремительный гриф

      В голубой бесконечный простор.

      И сызнова мир колюч и наг[11],

      И снова всё трын-трава,

      И сызнова шепчет полночный маг

      Ведические слова.

      Весенний ветер лезет вон из кожи.

      Уставший маг нечёсан и небрит.

      И тишиной, пронзительной до дрожи,

      Белогривые волны бьют у ног его ритм.

      Белогривые волны бьют у ног его ритм,

      Тут и там нарушая размер,

      И маяк одинокий в ночи горит

      Для баркасов, фелюг, галер.

      Для тревог и исканий, для шатунов,

      Для ворон и бродячих псов…

      Маг выводит зверинец из зыбких снов

      В непролазную глушь лесов.

      Через вату тумана, по окраине рос,

      В птичьем гвалте, в ветре, в пыли,

      Умываясь рассветом, неприкаян и бос,

      Он шагает неспешно по границе Земли.

      Он шагает неспешно по границе Земли.

      Зная тайну глубинных рун,

      Ту, что духи-кобольды[12] давно сожгли,

      Охраняя времени шум.

      За плечами котомка, в котомке силки,

      Чтоб ловить отражения звёзд.

      И парят и садятся стихов полки

      На пропитанный солью плёс.

      И маг играет вальс на флейте без отверстий[13],

      И в такт ему поют лесные короли,

      А он уходит вдаль в просторы древней Персии[14],

      и…

      Вслед за ним караваном плывут корабли.

      Вслед за ним караваном плывут корабли,

      Развернув паруса и флаги.

      Светлой грусти тумана дрожат хрустали[15],

      Заполняя до дна овраги.

      «А ночь идёт за днём, как волк за дикой серной»[16] —

      Записывает маг рефрен своих стихов.

      И смешивает вязь заоблачных паттернов

      С руинами давно забытых городов.

      Он строит шумный порт у старого причала.

      Где был лишь старый мол, да древняя молва

      Сегодня отдают концы или начала

      Корабли-многострочья, каравеллы-слова.

      Корабли-многострочья, каравеллы-слова

      Бороздят океанский простор

      Там, где скальды-атоллы, певцы-острова

      Бесконечный ведут разговор

      О каких-то голландцах, летающих вдаль,

      О мелодии сирых сирен,

      И о чашке, что выбросил старый грааль[17],

      У границы китайских стен.

      На приморском базаре за мачтами яхт

      Разношёрстно гудит толпа,

      И ей вторят, скандируют, бьются в такт

      Берегов многоточья и прибоя молва.

      Берегов