Возвращение. Светлана Вяткина
Читать онлайн книгу.
– «поистине золотое дно», которое надежно обеспечит семью.
Вскоре он убедился, что приобрел не «дно», а прорву, и в придачу – долги, убытки и головную боль. Теперь он все время думал о сроках платежей по векселям и жил в постоянном страхе перед неминуемым разорением. Ведением хозяйства он не интересовался, считая это обязанностью управляющего – иначе для чего же его наняли?
Управляющий происходил из обедневших татарских князей. Он действительно знал, что надо делать, чтобы ускорить окончательное разорение барина. Отчасти в насмешку, отчасти по старому чину, все его называли Князь, на что татарин не обижался.
– Мне кажется, нас кругом обкрадывают, начиная с твоего Князя и кончая коровницей, – жаловалась Ольга Александровна мужу.
– Не будешь же ты сама доить коров и выбирать из-под кур яйца, – урезонивал ее супруг. – Все закономерно, в России испокон воруют: царь крадет у народа права, министры и чиновники разбазаривают народное добро и берут взятки, ну а мелкие людишки довольствуются яйцами, курами, поросятами. Таковы наша Русь и народ-богоносец. Вот в Англии все иначе…
На все случаи жизни у него была неизменная присказка «ничего не поделаешь», говорившая не столько о смирении, сколько о равнодушии к внешним обстоятельствам. Не то чтобы Назаров был фаталистом, просто ему не хотелось ни во что вникать. Он не философствовал, он жил. Зато его супругу эта фраза со временем стала раздражать, ведь только неземная любовь способна обращать слабости ближних в милые индивидуальные особенности. Чувство Ольги Александровны было вполне земным, поэтому всякий раз, когда муж произносил «ничего не поделаешь», она морщилась, словно собиралась чихнуть.
Мало было Назаровым хозяйственных трудностей с имением, так начался еще и революционный угар, последствия которого до сих пор ощущали все помещики. Усадьба уцелела, но вовсе не потому, что крестьяне любили своего барина, просто не было резона сжигать поместье. Винокуренный завод плюс испольная система хозяйства их вполне устраивали. Благодатские мужики решили, что лучше терпеть барина-олуха, раз все равно появится другой, а каким он будет, еще вопрос. Назарова они презирали уже за то, что он не отличал рожь от пшеницы.
Старшее поколение крестьян верило, что земля вот-вот перейдет народу и отдаст ее сам Государь, не считаясь с волей помещиков, как сделал Александр Второй, даровавший свободу, пусть пока и без земли. Никто не знал, когда это случится, уповали на высший промысл: Бог поможет, царь прикажет, а наше дело мужицкое. Лишь крестьянская молодежь была вовлечена в революционное движение через пропагандистские листовки, которые распространяли «лихие люди», ходившие по деревням и селам, да некоторые молодые мужики на словах изъявляли готовность взяться за вилы, «если что». Деревня жила надеждой, несмотря на предчувствие новой революции, особенно после знаменитого «Крестьянского съезда» 1905 года, когда выборные деревенские депутаты ничтоже сумняшеся заявили в ответ на упреки в бесчинствах: