Доехав до места, где на беглецов наткнулся патруль, Атэр спрыгнул на землю первым, лихорадочно осматривая группу друзей.

      Из Рэйма выехало восемь.

      Арэлл вытирала меч пучком травы.

      Октавий перевязывал плечо Юлию, который морщился от боли.

      Гермия стояла, держа в поводу двух жеребцов, принадлежавших гвардейцам, и негромко всхлипывала.

      Критобул потихоньку говорил что-то мешку на груди.

      Гай хмурился, спустившись с коня.

      А на земле, неподалеку от четверых убитых патрульных, лежал Марк, и песок вокруг него был бурым.

      Атэр медленно подошел к рэймлянину. Лезвие меча вошло в грудь между пластинами лорики, точно в сердце. Он, наверное, умер сразу. Хотя, говорят, иногда люди еще несколько минут живут с такими страшными ранами, успевая совершить невероятные подвиги. Убивают богов или душат гидр голыми руками. Но вряд ли Марк был способен на такое. Вот лурия Поппия, его тетка, расстроится. Она очень любила племянника.

      – Как это произошло? – спросил эллан, и сам не узнал своего голоса.

      Гермия завсхлипывала громче, все остальные молчали, и, наконец, Гай медленно заговорил:

      – Он был ближе всех, когда…

      Но Атэр не стал его слушать. Бешеная злость и отчаяние наполнили голову звенящим туманом.

      – Придурки! Какие же вы придурки!! Я увел от вас демонов! Я! Увел! Демонов! Осталось четверо солдат! Четверо людей на вас шестерых!

      – Среди них оказалось двое мастеров меча. Мы еле справились с ними, – устало ответил Гай, опускаясь на песок.

      Только теперь Атэр заметил, что его лорика тоже пропитана кровью. Значит, и его зацепил один из «мастеров». Но сейчас эллану было плевать на это.

      – К тому же с нами две женщины. Я должен был защищать их… – закончил Гратх.

      – Арэлл отлично умеет защищаться сама!.. Их было всего четверо. Смертных, не обладающих магией. Слабых, вооруженных только мечами!

      – Слабых! Ну-ну! – негромко хмыкнул в стороне Критобул и, понятное дело, принялся жаловаться пеплу покойного. – Слыхал, Аристид? Слабых! Видал бы он таких слабых…

      Но Атэр не обратил внимания на очередной абсурд. От бессилия у него свело челюсть и выступили злые слезы. Он стоял над Марком, сжимал кулаки и боролся с желанием размахнуться и пнуть мертвое тело.

      – Как ты мог умереть?! Зачем полез на меч?!!

      – Он защищал меня, – невнятно прорыдала в гриву лошади Гермия. – Он х-хотел меня защитить. Это я в-виновата! Это из-за меня-а!

      Ее причитания перекрыл чистый, звучный голос Арэлл:

      – Прекратите!

      Элланка вогнала меч в ножны, подошла к взбешенному Атэру. Крепко взяла его за плечо.

      – Ты ничего не изменишь. Криком и обвинениями его не воскресить. Он не виноват, и не виноват никто из нас. Мы не стремимся к смерти. Все хотят жить и ценят жизнь не меньше тебя.

      От ее прикосновения Атэру всегда становилось душно. Хотелось