Следы богов. Наталья Солнцева
Читать онлайн книгу.
выбросить лишний хлам.
Между проспектами ей неожиданно попался плотный конверт. На конверте был указан ее адрес. Лене уже приходили такие конверты – два раза, в прошлом и позапрошлом месяце. Она взяла ножницы и срезала край. На стол выпал голубоватый листок с одной-единственной каллиграфической надписью: «Метро Китай-город»…
Глава 7
– Останови здесь, – сказал Широков водителю.
– Мне идти с вами?
– Оставайся в машине.
Водитель с сомнением покачал головой.
– Я бы на вашем месте…
– Сиди в машине! – махнул рукой Широков и зашагал к огромным, распахнутым настежь воротам.
У ворот на открытых прилавках продавались цветы. Он купил большой букет белых тепличных гвоздик. Сразу за воротами стояла небольшая часовня.
«После зайду», – решил Павел.
От часовни в глубь кладбища тянулись ровные, ухоженные аллеи, засаженные деревьями и кустами. Над цветами вились пчелы. Здесь их никто не тревожил.
Широков неторопливо зашагал по центральной аллее. Почти в конце повернул направо, к пышному надгробию из черного мрамора. Это был его ориентир. Некий купец Мартынов покоился среди членов своего семейства. Захоронения в одну могилу – не редкость для московских некрополей. Усопших много, места мало.
Павел подошел к скромной серой плите, обвитой барвинком, остановился. Белые гвоздики, просвеченные солнцем, легли на гладкую поверхность плиты. На ней была выбита надпись – Зубров А.Ф., и чуть ниже: «Теперь я свободен». Так велел сам Зубр перед смертью, и Паша в точности выполнил завет наставника. Похоронили его без затей, тихо, в укромном уголке хорошего кладбища, положили плиту из дорогого мрамора, посадили барвинок. Надпись Зубр тоже сам придумал.
– Ну, вот я и пришел, – сказал Широков, усаживаясь на крепкую, врытую подле могилы дубовую скамью. – Как тебе желанная свобода, Алексей Федорович?
Никто ему не ответил. Шумел в кронах лип и кленов теплый ветерок, да пели на разные лады веселые пичужки. Что им до скорбей человеческих?
Паша привык приходить сюда в минуты, когда ему требовалась поддержка. Больше обращаться за советом и помощью было не к кому. Отец давно умер, мать спилась. Близости с родителями у Паши никогда не было, даже в детстве. А теперь и подавно.
«Чужой ты какой-то, – говаривала мать в редкие мгновения трезвости. – Чужой! Будто не сын ты нам… подкидыш!»
Паша не возражал. У него не возникало и тени протеста.
Он достал из пакета свечу, вставил в чугунную треногу, специально для этого предназначенную, зажег. Пламя колебалось на ветру, но не гасло.
Крепкий мужик был Зубров, – не телом, изъеденным болезнями, – духом. В чем только жизнь держалась, а все робели, слушались беспрекословно. Никто перечить не смел. Даже после смерти не сразу кинулись рвать на куски оставшееся наследие, – выжидали. Призрак Зуброва казался не менее страшным, чем сам Зубров. Это и сыграло на руку Павлу Широкову. Он успел завладеть предназначенной ему частью загодя, еще до кровавого передела. И все с этим согласились.
«В