Оживший кошмар русской истории. Страшная правда о Московии. Андрей Буровский
Читать онлайн книгу.
когда «рваться из сил, изо всех сухожилий» не только правильно – это вообще единственный возможный способ действовать. А раз так – в жизни человека естественным образом чередуются периоды, когда он «до смерти работает, до полусмерти пьет» (например, делая росчисть в дремучем лесу, под новые поля и новую деревню), и периоды, когда он решительно ничего не делает, кроме самого необходимого. Своего рода «жизнь на рывок», или «судьба на рывок».
Но так складывается и история общества – «история на рывок». Сверхусилие совершается уже не индивидуально, в частной судьбе, а коллективно, в истории общества: деревни, общины, семьи, государства. Идет война, переселение, освоение новых земель, нашествие, отражение набега, тушение пожара. Каждый должен принять участие в сверхусилии, в «рывке». Каждый оценивается по своей способности совершать такой «рывок». Общественная мораль высоко оценит тех, кто сумеет выплеснуть как можно больше энергии и в как можно худших условиях, кто полнее отдастся общему порыву, кто умеет не жалеть ни себя, ни «противника», кто сумеет возглавить, организовать всеобщий «штурм и слом». Осудят скорее того, кто не пойдет на штурм вместе со всеми, пойдет недостаточно энергично, проявит меньшую, чем другие, ярость, непреклонность, отчаянность.
Ценность человека вообще будет определяться способностью совершать сверхусилия и рывки такого рода или участвовать в них. Молодой мужчина просто не может не искать возможностей поучаствовать в таких «рывках». Угодившие в них считаются уже проверенными жизнью, и те, кто хорошо себя повел, сразу признаются взрослыми мужчинами. А кроме того, после удачного «рывка» «появляются» новые земли, делится добыча. Вчерашний малец, чужой птенец, превращается в одночасье в почтенного собственника.
Вспомним героев все того певца рывка, сверхусилия, риска, жизни на пределе физических и психологических возможностей – Владимира Высоцкого. Его герои, даже совсем не уголовные, вроде бы вполне приличные люди, просто поразительно «криминогенны». Жаждущие сверхусилий, сверхнапряжения, плачущие о том, что родились «поздно», война уже кончилась, и «не досталось им даже по пуле», они словно несут в самих себе несчастье, криминал, гибель, мрак. Они хотят, чтобы сделанные в «ремеслухе» ножи
Вонзились в легкие,
От никотина черные
По рукоятки легкие,
Трехцветные, наборные.
Чтобы случилось нечто и чтобы потом десятилетиями вспоминать, как
Вспоминаю, как утречком раненько
Брату крикнуть успел: «Пособи!»
Чтобы:
И меня два красивых охранника
Повезли из Сибири в Сибирь.
А потом, что характерно, наступает период полного покоя, когда герой ничего уже не хочет, ничего ему не надо. Годы, даже десятки лет, тянутся разве что протапливания баньки по-черному и по-белому, воспоминания, попытки «гнуть пальцы», третировать «менее опытных», истерично-агрессивные алкашеские вопли в духе
Ты