Едва девочка переступила порог, как директриса метнула на нее гневный взгляд. Казалось, один этот взгляд способен понизить температуру в помещении. Сестра Пруденция была женщина немолодая, но с крепким и прямым, словно камыш, телом. Руки она почти всегда прятала в черную тунику. Нахмуренные брови придавали ее лицу выражение необычайной напыщенности; когда монахиня была слишком раздражена, то поднимала одну бровь и тогда все присутствующие опускали глаза. Ее волосы были тщательно убраны под черно-белый чепец так, что не выбивалась ни одна прядь, и даже морщины у нее на лбу были прямыми, словно вычерченными по линейке. Она была одинаково требовательна и к себе, и ко всем воспитанникам заведения.

      Женщина посмотрела на ручные часы на кожаном ремешке.

      – Двадцать минут, – произнесла директриса.

      София поняла, что на этот раз очень сильно разозлила директрису. Девочка почувствовала, как запылали ее уши и покраснело лицо, и ей страстно захотелось раствориться в воздухе.

      – Вижу, что ты не в состоянии понять, что не права, и упорно продолжаешь вести себя как невоспитанный человек.

      – Извините меня… – едва слышно пробормотала девочка.

      Госпожа Пруденция, подняв руку, резко прервала ее:

      – Ты повторяешь это каждое утро, и выражение сожаления уже потеряло смысл. Во время обеденного перерыва у тебя появится возможность поразмыслить над своими ошибками.

      София прекрасно знала, что это значит. Она даже не попыталась протестовать.

      – Ты будешь дежурить по кухне всю неделю.

      Девочка открыла рот, но так и не промолвила ни слова. Она знала, что все это бесполезно. Однако непомерность наказания оказалась для нее настоящим ударом.

      – Займи свое место.

      Этот день не был унизительнее остальных. София успевала не хуже других и скорее относилась к числу средних учеников. Она была подвержена хронической рассеянности, но в том не было ее вины. Подперев щеку рукой, девочка полчаса пыталась запомнить каждое произнесенное слово, но потом мысли ее рассеивались, она предавалась мечтам. Частенько она придумывала иной сюжет для прочитанных ею книг, выдумывая новых персонажей и отождествляя себя с ними. По ночам она читала под одеялом с фонариком в зубах, то и дело прислушиваясь, не идет ли с обходом Джованна или другая монахиня. Те книги, которые ей нравились, фантастика или ужасы, ее преподавателям были не по душе, но девочка продолжала тайком добывать их. Все, что порождала ее безудержная фантазия, уводило девочку далеко от маленькой классной комнаты, холодной зимой и раскаленной летом, где она училась вместе с остальными воспитанниками приюта.

      – София!

      Девочка вскочила. Вот и сейчас, к примеру, она снова попалась. За мгновение до этого София еще находилась в аудитории и слушала преподавателя музыки, который рассказывал о Моцарте, а уже некоторое время спустя она вновь затерялась где-то в коридорах Венского двора, в сказочном дворце среди рюшей и кружев.

      – Ну