Беспризорники России. Валентин Солоухин
Читать онлайн книгу.
жалеют…
Женщины ещё поговорили о близнецах, в один голос одобрили их уход на Казачий Пост. Всех волновала наступившая после обстрела тишина. Где ночевать? Уходить в погреб или оставаться в квартирах? А вдруг ночью обстрел, бомбёжка?
– Шо в тому погреби? – сказала баба Груша, – убье, так и в погреби – убье…
Ушла, хлопнув дверью.
– А что ей, она своё отжила. А дети?..
– Мне в печёнках погреб, будем спать в квартире, – сказала мать. И соседки стали прощаться, расходиться.
В квартире, после погреба, как в раю. Мать подбросила в плиту угля, дала нам ещё по сухарю.
– Не дай бог, мародёры найдут сухарь, всех порешат! Ясное дело, что сухарь может появиться только с нашей стороны, с Казачьего Поста.
Она погасила свечу, уложила нас. Долго стояла у окна, прислушиваясь к необычайной тишине. Даже отдалённого грохота фронта не было слышно.
– Отступили… ушли? – гадала она.
Нинка быстро уснула, Вовка и мать ушли в сарай за углём, и он ждал их, наблюдая, как из-под заслонки пробивались отсветы пламени и плясали на белой стене, напоминая о мирном времени, о кино: «Жили себе люди и – никакой войны».
Во сне видел проводы отца с необычной ясностью, парня с гармошкой. Это он первый услышал приближающийся гул мотора, первый определил, чей самолёт.
– Воздух! – крикнул он зычным голосом. Шедшие, как по команде, вскинули головы.
– Во-оздух! – повторил лысый, прижимая гармошку, чтобы она не мешала ему, побежал к кукурузному полю. Народ тоже кинулся врассыпную, в сторону завода, к железнодорожной насыпи и к полю.
Отец остановился, прижимая Нинку у груди, и ладонью прикрыл ей голову, смотрел в небо. Они с братом, как цыплята подбежали к нему. Валерку больше не интересовал парень с гармошкой.
– Может, это паника?.. Куда делся паникёр? – спрашивал подошедший какой-то дядька с жёлтым портфелем.
– Туда, – не обращая на человека с портфелем внимания, сказал отец матери и поспешно двинулся к оврагу.
Все заторопились. В овраге уже были люди. Несколько человек с вещмешками примостились у самого края, не очень обрывистого, прислушивались, не спуская глаз с неба. Вот когда многие уловили звук приближающегося самолёта. Он доносился со стороны солнца.
– На бомбёжку заходит, – хрипловатый голос мужика, сидевшего на самом дне оврага, прозвучал предупреждающе. Погладив чёрную бороду, мужик подложил под голову вещмешок.
– Типун тебе на язык, – ответила мужику мать.
Отец спокойно сказал:
– Немец со своей стороны летит – западной…
В это время в овраг почти скатился человек с портфелем. Он сдёрнул с головы картуз, вытер им лицо:
– Фу-ух! – ни к кому не обращаясь, изрёк: – А гармониста надо определять слухачом… – поднялся выше. – Первый услышал стервятника…
Гул нарастал, и все увидели фашистский самолёт, пролетавший над самым оврагом совсем не высоко. Все замерли, а дяденька зачем-то закрыл лицо жёлтым портфелем. Самолёт удалялся, малыш вспомнил о бородатом, который