Самшитовый лес. Михаил Леонидович Анчаров
Читать онлайн книгу.
были приняты меры, – говорит доктор. – Теперь он живет в Дзержинске, имеет семью. Сейчас это несложный случай.
– Какие ваши самые заветные планы? – спрашивает девушка-диктор.
– Самые заветные планы? – он засмеялся. Какой у него милый глуховатый смех и с какой робостью говорит с ним девушка-диктор – доктор ведь может оживлять, а разве не в этом задача каждого стоящего человека. – …заключаются в том, чтобы моя наука развивалась все больше и больше, чтобы все большее количество людей оставалось жить. Наша лаборатория является научно-методическим центром. Сейчас уже имеется восемьдесят четыре клинических центра. Наш симпозиум мы строим не в плане докладов, а только в плане дискуссии, и каждый может выступить по одному из сорока вопросов…
– А теперь музыка из оперетт, – сказала девушка-диктор, и я подумал: «Какая у нее коса, черная или золотая?»
И пошла тихая музыка из оперетт. Тихая потому, что квартира спит и я приглушаю транзистор. Я никогда не любил оперетты, а сейчас счастлив, что она есть. Счастлив, что опять Бони вынужден притворяться мужем несчастной певицы Сильвы, что опять пляшут цилиндры на старых пижонах и тихие голоса поют:
Частица черта в нас…
Глава 8
Полоса препятствий
…Заключена подчас,
И сила женских чар
Творит в душе пожар…
Это чистая правда. Могу подтвердить. Давайте обсудим это. Я тоже на своем симпозиуме хочу продемонстрировать ряд картин, которые умерли, но вот я оживил их, и они теперь способны к трудовой деятельности. Я тоже строю симпозиум не в плане докладов, а только в плане дискуссий и хочу выступить по всем сорока вопросам, поскольку речь-то идет о жизни.
Воет ветер за окном, где гаснут тучи этого дня. А в комнате желтый свет лампы без абажура, одежда на стульях и миллиард пепельниц с догоревшими спичками и окурками сигарет и сигар.
Сигары сейчас кубинские, и курить их не стыдно даже пролетарию, а раньше сигары были фанерные и торчали во рту фанерного Чемберлена, которого проносили на демонстрациях, и ходили легенды, что сигары стоят несметных денег и курить их надо не затягиваясь, и называются они не то «регалия», не то «рептилия»…
Первые сигары в моей жизни я получил, когда меня от училища послали в гарнизонный наряд. Кончались мои два шальных московских месяца, и я уже младший лейтенант. Звездочка на погоне, право надевать гражданский костюм в увольнительную, первые офицерские деньги, двадцать один год – и Москва, которая и в войну Москва.
Она сидела за столом дневального при входе в школу на Таганке, где помещалась их часть, – какие-то военные переводчики. Коптилка освещала светлые волосы до плеч, звездочку на берете, и поблескивала портупея на хорошо подогнанной гимнастерке. Увидев ее, я подумал: «Ух ты…» А когда она подскочила и что-то отрапортовала, я еще раз подумал: «Ух ты…» Ей было время сменяться с дежурства, и пришла вторая такая же, но эта была лучше.
Потом