Усадив гостью на диван, Максим рванул в кухню. В холодильнике нашёлся сыр, половина шоколадки с орехами и подвявшее яблоко. Сыр и яблоко он нарезал, шоколадку просто поломал и водрузил весь небогатый ассортимент закусок на тарелку. Початая бутылка «Чивас Ригал» дополнила меню. Так, с тарелкой в одной руке, стаканами – в другой и с бутылкой под мышкой, он и замер на пороге комнаты.

      Матрос вальяжно расхаживал по коленям Светланы туда-сюда, украшая длинной шерстью её синий джемпер и джинсы, и утробно мурчал в такт движениям руки, оглаживающей серо-белую шкуру от ушей до кончика хвоста.

      – Познакомились? – только и сказал Дежин. Руки были заняты, и показать Матросу кулак не получилось.

      – Он милый.

      Голос девушки звучал ровно, даже равнодушно. Так говорят те, чья боль превысила всякий предел. Дежин убедился в правильности принятого решения. В психиатрии шок считается одним из опаснейших состояний, и выводить человека из него следует чем быстрее, тем лучше, а единственная свидетельница по его новому делу, несомненно, находилась в глубоком шоке.

      – Выпейте это, – Максим согнал кота и сунул ей в руку тяжёлый квадрат стакана, до половины наполненного крепчайшим виски.

      Она подхватила его под донышко второй рукой и выпила медленно, глоток за глотком, явно не чувствуя вкуса. Ни одна мышца не дрогнула на бледном лице. Дежин поёжился и отхлебнул из своего стакана. «Виски в девять утра? Похоже, день удался», – мрачно подумал он и подвинул тарелку к краю журнального стола:

      – Закусите.

      Она провела ладонью над тарелкой, почти не касаясь содержимого, и взяла шоколадный обломок.

      – Расскажите мне всё. Будет легче, я обещаю.

      Назвался груздем – полезай в кузов. Максим продолжал исполнять взятую на себя роль. Щёки девушки порозовели, она отвела с лица тонкую прядь слипшихся, словно от морской воды, волос и вздохнула:

      – Как? Вы не поверите. Никто не поверит. Я сама себе не верю…

      – А вы попробуйте, Света. Там посмотрим.

      – Спасибо вам, Максим Сергеевич. Вы – хороший человек.

      – Просто Максим.

      Дежин смутился, вспомнив, о чём думал, когда ехал по просыпающемуся городу в хоспис. «Хороший, как же».

      – Не обольщайтесь, Света. Хорошим меня мало кто считает. Но я постараюсь помочь, если смогу, конечно.

      Её губы дрогнули и сложились в печальную улыбку, а Максим раз и навсегда определил разницу между глазами слепого