РАСКОЛ. Владимир Максимович Ераносян
Читать онлайн книгу.
завел тот, кто знал, во сколько скончается понтифик, тот, кто готовил ему утренний кофе.
– Это было самое короткое папство. Всего 33 дня. Предзнаменованием его скоропостижной кончины многие считают смерть делегата Москвы, этого экумениста* митрополита Ленинградского Никодима* прямо на коронации бедного Папы-оторока Альбино Лучани*.
– На счет этого прозвища – «Отрок»… Это ведь и впрямь инфантилизм – отказаться он средневековой традиции, от церемонии коронации, от тиары. Как можно было заменять интронизацию мессой на паперти. Есть атрибуты, на которых зиждется порядок. И окончательный, тем более демонстративный отказ от притязаний на светскую власть, лишь вредит столпу веры, коим является Папский престол.
– Мне близки ваши чаяния. Но все же более вредны были заигрывания понтифика с Москвой. Эти экуменистические друзья были нам ни к чему. Их показная демагогия далека от их реальной доктрины. И у них семь пятниц на неделе. Варвары. Их следует крестить в истинной вере силой, усмирив тем самым их непомерные амбиции и гордыню. Надо же – окрестить себя Третьим Римом!
– Абсолютно с вами согласен, падре. Мы совершаем крестовый поход и сейчас подходящий для этого момент. Это будет самый некровопролитный поход в истории. Мы делаем благодеяние руками горделивых варваров. Пусть они растопчут друг друга, очищая путь нашим мессионерам!
– Пусть здравствует помазанник Божий Папа Иоанн Павел Второй. И пусть вечно исходит от него Божья благодать, – скрестив запястья, произнес кардинал. Они миновали площадь Петра и вышли к парку Галереи кардинала Боргезе. Здесь можно было говорить, не опасаясь лишних ушей.
– Да, кстати, о пунктуальности, – вкрадчиво произнес кардинал. – Не думаю, Бенито, что вы сочтете возможным опоздать и на завтрашний рейс. Или, может быть, вы так и сделаете? Может, одумались? Не хотите теперь взвалить на себя такую ношу? Ведь могут быть неприятности.
– Если бояться – то лучше не жить. – В глазах Потрезе сверкнула молния.
– Женщины – коварные существа, – задумчиво произнес Пински. – Но вы, Бенито, почти убедили меня в самостоятельности вашей сеньоры.
– Ставка сделана…
– Я не играю в азартные игры, это грех. И вам советую сторониться этих ипподромов, где люди теряют рассудок, делая свои ставки на лошадей. В людей вселяется дьявол. Не хочу, что бы, Бенито, уподоблялись таким людям, им все равно, к кому взывать, к Богу или к дьяволу, лишь бы сорвать куш.
– Это правда, но мы волею Божьей вовлечены в игру.
– Оттого и терзают меня сомнения. Раз это игра, в которой делают ставки, значит, во всем есть дьявольское начало. Да и лошадка ваша может поскакать по той беговой дорожке, по которой сочтет сама нужным скакать.
– Пусть скачет хоть наперерез, лишь бы первая пришла к финишу.
– Но всякую игру должны контролировать орбитры.
– Для орбитров найдутся веские аргументы.
– Не все такие беспринципные.