Истории мертвой земли. Евгений Игоревич Долматович
Читать онлайн книгу.
Говори уже!
Опять ничего, только Альберт яростно сигналит.
– Я жду.
– Пограничник.
Снегопад словно бы усилился, и отчего-то стало трудно дышать. Да-а, ничего не скажешь: хороший день этот педик выбрал, чтобы разыгрывать семейную идиллию.
– Разве я на границе?
– Ты слышишь музыку?
И правда, я слышу ее: то ли джаз, то ли блюз – не сильна в жанрах – эхом доносится из недр леса. А я так давно не танцевала…
– Что это значит?
– Цена должна быть уплачена, – сообщает Пограничник, – тогда я тебя пропущу.
Снова сигналит Альберт, и перед глазами отчетливо встает картина, как он яростно колотит ладонями по рулю, злобно вглядываясь в снежные вихри. Мгновение он учащенно дышит, пытаясь вернуть утраченное самообладание, но… вновь срывается. Возможно, все это будет стоить мне очередной пощечины – этого раздражающего бабьего шлепка, после которого самой хочется превратиться в накаченного верзилу и двинуть ему в ответ могучей рукой дальнобойщика. Так двинуть, чтобы его высокомерие брызнуло в разные стороны горячими маслянистыми каплями, чтобы он выплевал осколки своего отвращения в ладонь, чтобы… Хочется самой стать мужиком хотя бы ради такой дури, как показать ему, что значит удар мужика!
Больно. На ладонях кровавые полумесяцы от ногтей; одна капля на снегу, медленно растворяется в пелене забвения. Но… как оживился этот лес, вкусив свежей крови. Музыка нарастает, усиливается, сливаясь с биением сердца. Невыносимая тяжесть бытия.
– Эй, Пограничник, не пригласишь даму потанцевать?
Проклятые джинсы: сначала их не снимешь, а потом хрен натянешь обратно!
Главное: улыбаться – это взбесит Альберта еще сильнее. Пощечина? Да пускай! Боль отрезвляет.
– Чего так долго?
– Неужто соскучился?
– Размечталась.
Приятно видеть, как бесконечную полосу серого асфальта заметает снегом.
3.
Обитель сновидений
Жизнь избегала этого места, и солнечные лучи как будто бы сторонились некогда рыжеватых, а ныне посеревших от времени и непогоды стен. Высоченные, взлохмаченные метелью ели неприступной стеной окружали обитель со всех сторон, а запущенный парк с развалинами беседок и полузасыпанными фонтанами – этакая проплешина, расположенная позади дома, – постепенно углублялся в дремучий лес, полностью с ним сливаясь. Меланхолия взирала на незваных гостей ослепшими фасадными окнами, а эхо былых лет истлевало, зацепившись за проржавевший шпиль.
Бормотание двигателя рвало застоявшуюся тишину, и старый дом, казалось, недовольно вздыхал. Его сон потревожили, но витавшее в воздухе предчувствие скорой развязки намекало, что пройдет всего ничего, и все воротится на круги своя.
– Мрачно-то как. – Океана приникла к оконному стеклу и внимательно разглядывала открывшийся вид. – Наверное, хозяин в затруднительном положении.
– Это почему же?
– Вряд ли кому