Цитадель. Сергей Викторович Пилипенко
Читать онлайн книгу.
любого общества сотворения.
Проще говоря, настоящему уму жить можно при любом государственном строе, при соблюдении им самим качеств ведения ума и предпосылок к такому же дальнейшему развитию.
Но не будет слишком отдаляться от темы, и опустим дальнейшие высказывания самой души, уже по-настоящему вошедшей в земной состав и желающей выразиться в среде людей как можно яснее.
А потому, приступим к самому прочтению и опустошим свои застоявшиеся во времени мозги, дабы набить их снова до отказа новым и более определяющим для вполне реальной, но пока несправедливо обустроенной жизни.
Как и предыдуще, время существования героя проставлено не будет.
Это дело самой истории и ее теоретиков. Мы же говорим с реальностью в виде исполненной ранее души и состоящей в среде наших человеческих основ.
Она сама укажет на время и определит себя среди прочих так же, как другие узнают ее по написанию со всех сторон "Сократ".
На этом краткое содержание завершено и можно полностью окунаться в страницы древней для нас истории, не забывая, правда, при этом, что вся история составлена живыми людьми, не всегда олицетворяющих то или иное время чьего-то присутствия.
Иначе говоря, вся история – это история предположений на основе обнаруженных где-либо документов или каких-либо иных предметов обихода.
Но не будем пока обсуждать эту дилемму времени и просто приступим к прочтению, хоть на некоторое время оторвавшись от каких-либо забот и прочих хлопот.
Хочу присоединиться к вам и прочесть все то совместно, ибо также желаю узнать многое из того, что было когда-то и сотворено кем-то.
Дань же поводыря отдаю той душе и с ее дальнейших слов все то повествую, при этом избегаю налагать свое и только подавать божье, если то необходимо или так требует та самая душа.
Глава 1. Школа
Еще в детстве когда-то во времена царя другого, а не того, обозначенного мною вначале, я начал подавать первые признаки умотворения от словесов божьих, нам в уста почти запихнутых и данных на съедение самим себе.
И за то часто попадало мне от родителей моих, а также от иных, только поверхностно людьми обозначающимся, а на деле к ним мало относящимся.
Подмечал я многое и оттого умнел и взрослел быстрее, чем все другие погодки или даже старше меня. Существ других родов я также любил и оберегал их от бесчинств разных, творящихся теми самыми людьми.
В том же детстве и возрасте я научился различать их по особям и даже начал игры разные придумывать с ними, дабы ублажить себя и кое-кого другого, тем самым доказывая, что иные рода также способны ко многому, как и мы сами, только с ними надо побольше возиться.
Так я и рос в заботах и преданиях своих, а кроме того, и в заботах каждодневных чужих, так как был приставлен я к одному местному вельможе и был у него вроде правой руки.
То рисинку ему подам, то что-нибудь другое. Сам он редко руками водил и вообще, говорил.
Только рот открывал, да