Прóклятое золото Колымы. Геннадий Турмов
Читать онлайн книгу.
Возвратившись после двенадцатичасовой смены, Евгений увидел в бараке развешенные объявления, которые обещали больше поблажки тем, кто предложит новый способ получения золота в зимних условиях.
На следующее утро Евгений катил тачку, еле передвигая ноги.
Мимо него прошла группа военных во главе с начальником Северного управления НКВД Дальстроя Сперанским. Зэки рассказывали, что он входил в состав особой тройки НКВД и отличался особой жестокостью.
«Если не сейчас, то никогда», – пронеслось в голове у Евгения. Он бросил тачку и побежал к Сперанскому. Ему казалось, что он бежит, на самом деле он ковылял, едва передвигая ноги. Увидев направляющегося к нему заключённого, Сперанский остановился. Остановилась и вся группа. Конвоир, сопровождающий группу военных, клацнул затвором, досылая патрон в патронник.
Лёгким движением руки Сперанский остановил его. Запыхавшийся Евгений сдёрнул шапку, назвался: зэка, номер такой-то, добавил к номеру цифру 58 – статью, по которой был осуждён.
– Чего тебе? – спросил Сперанский, брезгливо оглядывая фигуру Богданова. Тот стоял перед военным в замызганной и залатанной телогрейке с грязным вафельным полотенцем на шее вместо шарфа, с коростой герпеса на губах.
– Гражданин начальник! У меня есть предложение по усовершенствованию промывки.
Сперанский[23] ещё раз переспросил фамилию и сказал:
– Иди работай. Тебя вызовут…
Утром нарядчик оставил Богданова в бараке. Через некоторое время его вызвали «с вещами», если таковыми считать узелок, посадили в полуторку вместе с конвоиром, вооружённым винтовкой, и повезли в районный центр Хатыннах, где посадили в одиночку следственного изолятора. Что только не передумал Евгений во время пребывания в изоляторе!
Наконец Евгения доставили к начальнику районного отделения НКВД Смертину[24]:
Тот, не отрывая голову от бумаг на столе, буркнул:
– Фамилия?
– Богданов.
– Имя? Отчество? Статья? Срок? Специальность?
– Студент Ленинградского политехнического института. Выпускной курс машиностроительного факультета.
– По какому вопросу обратился к Сперанскому?
– Имею предложение по совершенствованию зимней промывки.
– Какой ожидается результат?
– Увеличить производительность в 4–5 раз.
– В общем, так: две недели на проработку. Понял?
– Да.
– Что надо для работы?
– Комнату, чтобы никто не мешал, доску с рейсшиной, карандаши, готовальню и техническую литературу по списку.
Записав всё это, Смертин предупредил:
– Если через две недели окажется, что ты обманул, тебя расстреляют.
Евгения поместили в одну из комнат следователей и принесли всё, что он просил. Рядом с его комнатой шли допросы. Выходя в коридор, он видел подследственных, стоявших сутками на «конвейере» с опухшими ногами, слышал
Сперанский – выходец из дворян, подпоручик царской армии, участник Первой мировой войны. С 1918 года в Красной армии, с 1920 года в органах ВЧК – ОГПУ – НКВД. В 1937–1939 годах – начальник Управления НКВД Дальстроя. Этот период отмечен его вхождением в состав особой тройки и активным участием в репрессиях. Арестован в октябре 1939 года, расстрелян в апреле 1940 года. В 1999 году в реабилитации отказано.\\\Начало массовых репрессий на Колыме связано с так называемой Московской бригадой, направленной Ежовым в конце 1937 года для наведения порядка в Дальстрое. Эту группу в составе четырёх человек и возглавил вновь назначенный начальник УНКВД по Дальстрою Сперанский. На оперативном совещании, проходившем в десятых числах декабря 1937 года, при разборе вопросов следственной работы Сперанский указал оперативному составу на то, что здешние методы работы устарели и что «миндальничать с арестованными нечего и поэтому нужно перейти к активному следствию», подразумевая под ними избиение и пытки.
Начальник районного отдела НКВД, арестован и осуждён в ноябре 1939 года военным трибуналом на восемь лет лагерей. Упоминается как старший уполномоченный НКВД в рассказе Шаламова «Заговор юристов».