Черные ангелы. Михаил Белозеров
Читать онлайн книгу.
превращалась в редкий туман. Откуда-то сразу же появились вездесущие комары и мухи, которые принялись пить из наших истерзанных тел последние капли крови.
– Тебе не кажется странным, что убивают всех, кто имел даже косвенное отношение к блондинке? – спросил Леха, отмахиваясь от насекомых.
Он панически боялся всяких мух и особенно пчел. В прошлый году он пошел в гости к своему дяде, который жил в районе Авиагородка. Дом стоял в саду, а в саду заведись дикие пчелы. Леха с дядей сели под деревом, выпили по здоровенной чарке, и дядя решил похвастаться. Он ударил ногой по стволу, на котором висел улей, и сказал:
– Мне и собаку заводить не надо, у меня пчелы, как собаки!..
– И какие они у тебя? – поинтересовался пьянеющий Леха.
– Цепные!!! – похвастался дядя и еще раз ударил ногой по дереву.
Естественно, пчелы покусали обоих. Мало того, что в Леху вкатили немереное количество лекарства, так он еще неделю походил на крокодила, вымазанного зеленкой.
– Я тоже думал об этом, – признался я, рассматривая, как из собора выходят хлысты, собирающиеся на молитву со всей округи.
У них было особое одеяние – холщовый балахон и кусок веревки на талии. Надо будет спросить у отца Вадима, подумал я, почему они молятся в обыкновенных церквях. Вид у них был, словно они в чем-то сговорились, но считали нужным этого скрывать. Потом я вспомнил его слова: «Церковь должна объединять всех прихожан независимо от их заблуждений». Он только забыл, что настоящие, «дикие» хлысты молятся на голову козла в подземных молельнях и пьют человеческую кровь. Однажды Лехе даже удалось снять репортаж об их ритуале, но материал по политическим соображениям так и не пошел в печать, хотя в последние годы различные антицерковные секты появились, как грибы после дождя. Власти явно не знали, что делать с этим явлением и закрывали на все глаза.
– Зачем они его убили? – спросил Леха.
В его пегой прическе блестели капли влаги, а серые глаза выражали ухарскую беспечность. К середине дня мы оба устали, и пора было перекусить. Мой желудок успокоился и готов был к принятию пищи.
– Бармен мог увидеть планшетник, мог что-то услышать. Да мало ли что. Бармены часто бывают чьими-то информаторами. Хочешь, мы прекратим расследование, падем ниц перед главным и откупимся планшетником?
– Хочу! – заявил он, выпячивая грудь колесом.
– Пошли, – сказал я, понимая, что он валяет дурака. – Пошли…
Один из убогих, обвязанный окровавленной тряпкой, замер рядом с нами.
– Я не сумасшедший! – заявил он, сдирая тряпку с шеи, на которой у него алел здоровенный укус. – У меня просто отклонения в психике.
Он был в засаленном пиджаке, одетом на голое тело. Его щеки в голубоватой сыпи болезненно лоснились то ли от возбуждения, то ли от дождя, а грудь была впалой, словно по ней проехался грузовик. Глаза блестели, на загривке же была большая «гуля» – опухоль величиной с кулак. Я с тоской подумал, что через десяток лет стану точно таким