Иронический человек. Юрий Левитанский: штрихи к портрету. Леонид Гомберг
Читать онлайн книгу.
заметил, что обилие пишущих стихи в нашей стране объясняется низким культурным уровнем народа. Звучит парадоксально, но это так.
Угнетает не численность, а низкий культурный уровень молодых. Даже если им знакомы имена Пастернака, Мандельштама, Ахматовой, и то не уверен, что их знают достаточно хорошо. Многих российских поэтов, пусть не такого масштаба, но весьма хороших, вообще не знают: Смелякова, Мартынова, раннего Асеева… Среди молодежи появляются весьма энергичные люди. Они стараются создать видимость, что до них не было вообще никакой культуры. Это жаль. У них свои теоретики и идеологи, порой неглупые, знающие люди, которые внедряют в умы идею, что лишь теперь появляется в этой стране литература. Это не так. Если говорить о культуре России в ее высших точках, она всегда была на уровне высочайшем. Разговоры об упадке культуры кому-то выгодны, но никакого упадка на самом деле не было. Культура жила и продолжает жить своей таинственной жизнью. Другое дело – понижение культурного уровня общества, расползание масскультуры…
Вся история культуры свидетельствует, что поэзия не участвует в общественной суете. В силу специфического развития России наша литература прошлого века, даже классическая, надо признать, была чрезмерно идеологизирована, кое в чем литература от этого выиграла, но что-то существенное, я думаю, и утратила…
Сегодня впервые наша литература может стать самой собой. Она не свободна от самой себя, от мира души человека, от всего, что тревожит смертных на земле, но от политических страстей она теперь и в будущем свободна. И хотя жить сегодня труднее прежнего, издаваться почти невозможно, я счастлив, что дожил до времени, когда в истории России появилась реальная перспектива. Пусть не близкая, пусть уже не для меня.
– Есть ли поэты, к которым вы чувствуете антипатию из-за формы, в которой они работают?
– Я учу мальчиков и девочек, привыкших стоять в затылок друг другу, страшащихся сделать шаг в сторону. Я пытаюсь им объяснить, что в искусстве все начинается с этого шага в сторону, когда ты не похож на других. По возрасту, возможно, я мог бы быть ретроградом, но именно мне приходится настаивать, чтобы студенты пробовали, дерзали, экспериментировали. Все научились одинаково правильно писать. Когда-то Пушкин признался:
«Четырехстопный ямб мне надоел. Им пишет всякий…» В пушкинские времена «всяких» было раз-два и обчелся. Сегодня – тысячи.
– Если говорить о прикладном значении поэзии, то оно, возможно, первым делом в том, чтобы научить детей родному языку Это, пожалуй, самая изысканная форма обучения. С другой стороны, страны, даже богатые, не могут содержать своих поэтов. Некоторых поддерживают стипендией или дают работу. Как Бродскому – в библиотеке. Не пора ли сделать так, чтобы в сегодняшние для школы трудные времена, когда многие учителя, в силу разных причин, не чувствуют литературы, не понимают ее, в школу пришли бы преподавать словесность профессиональные поэты?
– Мы никогда не умели распоряжаться своими ресурсами, как хозяйственными,