Глупец! что будешь ты в тот день,

      Коль ныне стыд уж над тобой?

      Предмет насмешек ада, тень,

      Призрак, обманутый судьбой!

      Бессмертной раною убит,

      Ты обернешь молящий взгляд,

      И строй кровавый закричит:

      Он виноват! он виноват!

      Чума в Саратове

      Чума явилась в наш предел;

      Хоть страхом сердце стеснено,

      Из миллиона мертвых тел

      Мне будет дорого одно.

      Его земле не отдадут,

      И крест его не осенит;

      И пламень, где его сожгут,

      Навек мне сердце охладит.

      Никто не прикоснется к ней,

      Чтоб облегчить последний миг;

      Уста, волшебницы очей,

      Не приманят к себе других;

      Лобзая их, я б был счастлив,

      Когда б в себя яд смерти впил,

      Затем что, сластость их испив…

      Я деву некогда забыл.

      Стансы

      Взгляни, как мой спокоен взор,

      Хотя звезда судьбы моей

      Померкнула с давнишних пор

      И с нею думы светлых дней.

      Слеза, которая не раз

      Рвалась блеснуть перед тобой,

      Уж не придет, как этот час,

      На смех подосланный судьбой.

      Смеялась надо мною ты,

      И я презреньем отвечал —

      С тех пор сердечной пустоты

      Я уж ничем не заменял.

      Ничто не сблизит больше нас,

      Ничто мне не отдаст покой…

      Хоть в сердце шепчет чудный глас:

      Я не могу любить другой.

      Я жертвовал другим страстям,

      Но