Свидетели времени. Чарлз Тодд
Читать онлайн книгу.
или приемный отец, а ребенок в семье не знает, что он неродной… Поэтому слова, произнесенные на исповеди в тот момент, когда человек обращается к Богу, надеясь получить прощение и облегчить душу, становятся нелегким грузом для священника. Наш долг – сохранить таинство исповеди и защитить человека, сохранив его тайну. И отец Джеймс никогда не нарушил бы эту клятву.
– Но если мужчина или женщина, признавшись на исповеди, потом пожалели о вырвавшемся признании?
– Конечно, он или она могли потом сожалеть. Но Бог знал о поступке задолго до того, как они признались, а священник поклялся хранить тайну.
– Но не всегда, на практике бывают исключения.
Монсеньор Хольстен снял пенсне и потер переносицу.
– Не всегда, – согласился он. – Но мужчина или женщина после своего признания, если сомневаются, могут поменять приход и, оставив священника, который узнал правду, найти другого, кто примет его как нового прихожанина, как говорится, с чистого листа. Священников не убивают из-за исповеди. Это перевернуло бы устои церкви еще сотни лет назад, если бы вошло в практику. – Монсеньор Хольстен водрузил пенсне на место, поправил, чтобы оно сидело прямо, сделал попытку улыбнуться, но потерпел неудачу. – Вы знаете, что отец Джеймс первые годы войны был на фронте капелланом, там подхватил жестокую дизентерию и был отправлен домой в семнадцатом? Может быть, правда скрыта там? – Он снова взглянул в окно на сад. Как будто хотел найти ответ среди деревьев, кустов и травы. Или боялся увидеть там кого-то.
Хэмиш опять вмешался: «Он ведет себя, как человек с отягощенной совестью».
Ратлидж мысленно ответил Хэмишу: «Или сомневается, но боится высказать мне свои мысли».
А вслух произнес:
– В таком случае не вижу причины для вас опасаться за свою жизнь.
Монсеньор Хольстен отвернулся от окна и посмотрел на Ратлиджа:
– Я уже говорил. Это первобытное чувство страха, примитивное, когда волосы встают дыбом в темном углу церкви или в доме, когда темно за окном и я один. Иногда в освещенной комнате с незадернутыми шторами, когда боишься взглянуть в окно, чтобы внезапно не встретить взгляд того, кто смотрит на тебя из темноты. Понимаю, что это все игра воображения. Ведь по своей природе я не пуглив. Но после этого случая стал бояться.
– Вы не были в тех частях, где служил капелланом отец Джеймс?
– Никогда не был во Франции. Во время войны я работал здесь, встречал раненых, когда прибывали суда. Большинство из них страдали от боли так, что сил хватало лишь на то, чтобы принять сигарету или немного утешения, что Господь их не оставил. Но в этом преступлении кроется загадка. – Монсеньор Хольстен покачал головой. – Вы, вероятно, правы, мои подозрения и страхи лишены логики. Но должен быть ключ к разгадке, почему отец Джеймс был убит, равно как и объяснение моему собственному страху. – Он вздохнул. – Простите. Вы очень умный человек, инспектор Ратлидж. Вы сможете всему этому отыскать объяснение, меня заверили, что Ярд пришлет