Когда пятилетний Моцарт, только что отбежав от клавесина, растянулся на скользком дворцовом паркете, и семилетняя Мария-Антуанэтта, единственная из всех, бросилась к нему и подняла его – он сказал: «Celle-je l’epouserai», и когда Мария-Тереза спросила его, почему, – «Par reconnaissance»[81].

      Скольких она и потом, Королевой Франции, поднимала с паркета – всегда скользкого для игроков – честолюбцев – кутил, – крикнул ли ей кто-нибудь – par reconnaissance – «Vive la Reinel!»[82], когда она в своей тележке проезжала на эшафот.

      Reconnaissance – узнавание. Узнавать – вопреки всем личинам и морщинам – раз, в какой-то час узренный, настоящий лик.

      (Благодарность.)

      Я никогда не бываю благодарной людям за поступки – только за сущности! Хлеб, данный мне, может оказаться случайностью, сон, виденный обо мне, всегда сущность.

      Я беру, как я даю: слепо, так же равнодушная к руке дающего, как к своей, получающей.

      Оскорбительно для меня, следовательно, и для другого.

      Добрая воля, направленная на меня, никогда ничего не предрешала. Личность (направленность на меня) дара, в моем восприятии дара, отсутствует. Я благодарна не за себя и не за соседа, я благодарна.

      Меня не купишь. В этом вся суть. Меня можно купить только сущностью. (То есть – сущность мою!) Хлебом вы купите: лицемерие, лжеусердие, любезность, – всю мою пену… если не накипь.

      Купить – откупиться. От меня не откупишься.

      Купить меня можно – только всем небом в себе! Небом, в котором мне, может быть, даже не будет места.

      Благодарна я вне-лично, то есть лишь там, где я, помимо доброй воли человека и без его ведома, могу взять сама.

      Отношение не есть оценка. Это я устала повторять. Оттого, что ты мне дал хлеба, я, может быть, стала добрее, но ты от этого не стал прекрасней.

      Поступок не есть отношение, отношение не есть оценка, оценка (критиком, например, Блока) не есть сущность (Блок).

      Сущность – умысел, слышна только слухом.

      Кусок хлеба