Восточный плен. Княгиня. Мариша Кель
Читать онлайн книгу.
лотым Рогом и Мраморным морем, на границе Европы и Азии. Именно это обстоятельство давало городу неоспоримые преимущества в торговле и позволило ему заслуженно стать столицей христианской империи – наследницы Древнего Рима и Древней Греции в прошлом, а ныне гордо называться столицей трёх империй. С прибывшего судна началась выгрузка товара. Женщин силой вытолкнули из каика2 и при помощи хлыста стали гнать вперед по извилистым узким улочкам города в направлении мраморной колоннады. Любопытствующие, коих собралось достаточно много, с живостью проявляли свой интерес. Их цепкие руки с силой дёргали за волосы женщин, вероятно, проверяя на крепость и подлинность их роскоши. Они приценивались, торговались, громко спорили, кричали, бесцеремонно ощупывая, осматривая обезумевших от страха женщин.
Когда огромный чернокожий мужчина, выхватив Мари из перепуганной женской стайки, стал грубо прижимать её к себе, она чуть не закричала и, почувствовав его пальцы на своем теле, стала отчаянно вырываться. Француженку, идущую впереди Мари, тоже схватил какой-то сальный, с оплывшим лицом толстяк и, силой пытаясь раскрыть жирными пальцами рот девушки, стал бесцеремонно её разглядывать, считая зубы. После этого он с довольным хохотом оттолкнул девушку от себя, скривив пренебрежительную гримасу. Та споткнулась и, потеряв равновесие, чуть было не упала, но Мари, сумев к тому времени отбиться от чернокожего громилы, поспешила на помощь к бледной француженке и успела подхватить её.
За длительное путешествие у женщин получилось сдружиться, и именно Френсис рассказывала Мари о славе и величии знаменитого богатого города на процветающем юге. Теперь же Мари в полной мере могла убедиться в услышанном, увидев Константинополь своими глазами. Ей незамедлительно открылись его первобытная дикость, душевная убогость и бесчеловечность.
Странные, насыщенные до резкости запахи вызывали тошнотворные приступы. Порой их приторность и яркость провоцировали спазмы дыхания, и наступало удушье. При этом шум и неугомонность города становились невыносимыми и вызывали оцепенение, невозможно было понять и оценить, что же происходит. Лишь одного хотелось – закрыть уши и больше никогда не слышать эти непонятные звуки города, которые просто оглушали. Но отвратительней и ужасней всего были сами жители, заполняющие улицы этого города. Никогда прежде за всю свою жизнь Мари не доводилось видеть такое количество людей. Она была поражена разнообразием в их одежде, вольностью поведения, непонятностью их речи… Её окружали мужчины всех цветов и наций: чёрные как смоль, с тюрбанами на голове, они являли собой самое страшное зрелище. У одних глаза темнее южной ночи, у других – голубее самой яркой лазури. Головы одних абсолютно лысые, других – с пышными кудрявыми шевелюрами. Устрашающие лица с густыми, сходящимися на переносице бровями и с длинными бородами. И ни одной женщины среди них!
Мари зажмурилась, точно пытаясь прогнать ужасный сон, но, открыв глаза, увидела, что перед ней всё та же жестокая реальность – перед ней был величественный город Константинополь.
– Lève-toi, Francei!3 – тихо прошептала Мари. — Lève-toi…
Френсис быстро поднялась и мелкими шажками, словно зачарованная тихим гипнотическим голосом Мари, пошла вперёд.
Мари, стараясь заставить себя не смотреть по сторонам, следовала за девушкой. Она, прилагая усилия, попыталась сосредоточить свой взгляд на стройной спине идущей впереди подруги по несчастью. Но все её усилия не имели должного успеха, ведь эти чудовища, напоминающие людей, эти нелюди, окружающие их слева и справа, продолжали свою пытку и истязания. На непонятном, напоминающем лай языке они громко что-то выкрикивали, вульгарно хохотали и продолжали щипать и дёргать её за лёгкую тунику и пряди распущенных волос.
«Бог мой! – взмолилась она про себя. – Хоть бы это поскорее закончилось! Уж лучше умереть…»
По горячим обветренным щекам женщины заструились тихие слёзы. Она остановилась на секунду – лишь только для того, чтобы приказать себе не сметь быть слабой. Не сметь. Затем отёрла предательски хлынувшие от обиды и унижения слёзы. Выпрямив спину, она уже спокойно и ловко увернулась от очередного любопытствующего и, гордо вскинув подбородок, твёрдой походкой зашагала вперёд. Она безгранично презирала эту похотливую, буйствующую толпу мужчин.
«Нет! Настанет время, и я попрощаюсь с этим городом навечно!» – пообещала она себе.
Мари сейчас очень сожалела о том, что пару месяцев назад она отправилась в это путешествие. Её неоднократно предупреждали, чем мог закончиться этот её порыв. Но без колебаний Мари приняла для себя решение последовать за мужем и, отыскав, вернуть его домой. По крайней мере так прежде думалось и желалось Мари. А что же теперь? Теперь по воле судьбы она будет выставлена на торгах в этой далёкой и жуткой стране. Возможно, всю оставшуюся жизнь она, русская княгиня, проведёт в рабстве у какого-нибудь торговца шёлка. И это в лучшем случае.
Три месяца назад она и двое верных друзей её мужа отплыли от берегов России. «Бедные Вольф и Анри…» Мари ещё раз крепко зажмурилась и смахнула накатившие слёзы.
Где же теперь Вольф и Анри?!
На
Каик – лёгкое гребное (изредка парусное) судно.
Вставай, Френсис! (фр.)