О, мои сестры,

      Глядите,

      Как оскалились остро

      Холодные копья!

      Идите, идите,

      Заполняйте собою вертепы и площади…

      Уже падают снежные хлопья

      С раскаленного неба;

      Затрепетала земля, не смея заплакать от боли

      По тебе, Господи!

      Никнут в поле

      Колосья ненужного хлеба.

      Сестры мои!

      Идите в притоны,

      Разбросайте свое целомудрие

      По грязным канавам:

      Разве можно принять

      Те стоны?

      Отдайтесь греховным забавам

      И разврату,

      Продавайте себя отцу и брату

      Примите бремя кровосмешения

      И навсегда позабудьте дорогу

      К обетованному.

      Разве посмеете вы покупать спасение

      Смертью Бога?

      Откажитесь же от воскресения,

      От чуда,

      И, чтоб не свершить горшего преступления,

      Погрузитесь в зловоние блуда.

      И чем страшнее будет ваша жертва,

      Чем безутешнее будут ваши страдания, —

      Тем скорее он встанет из мертвых,

      Чтоб освятить ваши поругания,

      Чтоб вознесть ваш добровольный отказ

      К самому сердцу престола.

      И скажет он:

      «Се – Аз,

      И се – мои раны,

      Мой стон.

      Возлюбили меня больше спасения, —

      Как оставлю их в их печали?»

      Братья мои!

      Что предсмертные взоры его тревожите

      Верою?

      Воздайте ему тою же мерою:

      Распинайтесь, как можете —

      Сердцем, телом, душою и холодом стали.

      Выньте свои мечи

      И стрелы;

      Разите своих детей,

      Матерей,

      Отыщите пределы

      Последних страстей…

      Уже меркнут лучи над его головою,

      Глубже впиваются тернии;

      Сгущаются