Весь день молола нянька вздор, —

      Ребенку будет очень худо,

      Недаром с некоторых пор

      Ей снятся голоса «оттуда».

      И правда, в дом вошла беда —

      Ребенок умер от желтухи,

      Не глядя на ночь, господа

      Прогнали вещую старуху.

      Она простилась кое-как,

      Не причитала и не выла,

      В ночную стужу, в дождь и мрак

      Ушла косматая Сивилла.

      А ветер ей слепил глаза,

      Срывал со свистом покрывало —

      Как будто в мире бушевала

      Пророчеств тайная гроза.

      В зеленом зареве листа,

      В губах, и в воздухе, и всюду

      Такая легкость разлита,

      Такое трепетное чудо!

      Струится золото и медь,

      Сияют розовые клены, —

      Так просто жить и умереть,

      Благословляя все законы.

      Осенний жар, осенний хлад

      Загаром обдувает щеки, —

      Каких потерь, каких наград

      Незабываемы уроки?

      И этот день, – не все ль равно,

      Что будет к вечеру иль к ночи?

      Что не иссякло – то полно,

      А радость горя не короче.

      Бегу пустыней переулка

      И рассуждаю сам с собой,

      И, камнем отраженный гулко,

      Мой голос кажется трубой.

      Недаром целый день вчера

      Снаряды падали так близко,

      И из-за черного бугра

      В тумане возникала вспышка.

      Враги сегодня тут как тут,

      Все поле трупами пестреет,

      И через несколько минут

      Нас пулемет соседний сбреет.

      – Картечь, картечь! – Уже замки

      Дают отказ и заедают,

      Уже голодные штыки

      О чьем-то жребии гадают, —

      Но вдруг из ближнего леска

      Как будто холодком пахнуло,

      И чья-то чуждая рука

      Прикладом сломанным взмахнула,

      Кольцом торжественно блеснула,

      И грудь моя исподтишка

      Глотнула ветер – и вздохнула…

      Летит уланский эскадрон,

      Атака дочиста отбита,

      И, заглушая боль и стон,

      Смех обступил со всех сторон —

      И смерть до вечера забыта.

      Иду и воздух пью сосновый,

      Считаю листья на сучках,

      Лазурь томится в облаках

      Весной неповторимо-новой…

      Нет, сердце никогда не билось

      С такой блаженной полнотой,

      Мой прошлый день – лишь сон пустой,

      В нем смерть моя – еще не снилась.

      Не спится мне. Не знаю почему —

      Лежу