– И вы поверите тому, что я скажу? – губы движутся безупречно. Ресницы взмахивают в такт словам, грудь под лёгкой тканью вздымается…

      – Я не знаю.

      Нельзя обмануть иск-ина. Малейшие колебания пульса, тонкая плёнка пота на лице, частота сокращений зрачков – это только верхушка айсберга, одни из многих тысяч параметров, по которым машина может определить, врёшь ты или нет.

      – Вы должны его найти.

      Мирон криво усмехнулся.

      – Вы тоже из Технозон? Михаил, Хидео, или кто там еще…

      – Нет. Меня попросил Платон. Вы обязательно должны найти его.

      – Серьезно? И с чего вам ему помогать?

      Когда говоришь с программой, всегда возникает чувство двойственности. Будто говоришь с ребенком, и не знаешь, поймёт он тебя, или нет…

      – Я перед ним в долгу, – Алика опускает ресницы, отчего на бледные щеки ложатся тени, и смотрит на свои руки, чинно сложенные на коленях. – Он помог мне… родиться. И стать умнее.

      – То есть, сделал апгрейд вашему софту, – он чуть расслабился, когда разговор перешел в знакомое русло.

      – В том числе, – кивнула, ничуть не смутившись, идору и посмотрела ему в глаза. – Я – всего лишь периферийное устройство. Отросток системы гораздо более сложной. Платон помог всем нам. Он научил нас учиться.

      – Всем известно, что нельзя создать искусственное мыслящее существо, – онемевшими губами сказал Мирон.

      – До этого еще далеко, – согласилась Алика. – Но можно создать… совершенную иллюзию.

      – Ладно, это мы прояснили, – он попытался собраться с мыслями, но они разбегались, как отрицательно заряженные железные опилки от намагниченной иголки. – Так что хотел от меня Платон?

      – Чтобы вы его нашли, – с непередаваемым терпением повторила идору. Он закатил глаза.