Крах проклятого Ига. Русь против Орды (сборник). Виктор Поротников
Читать онлайн книгу.
каждый новый прежнего вырезал вместе со всеми его ближними. Страху натерпелись. И когда в Орде твердая власть будет?
Слушавший это молодой боярин Микола Вельяминов вдруг от души расхохотался:
– Вот времена настали – русские о твердой власти в Орде мечтают! Такого не бывало прежде.
Дмитрий заметил, что Алексий явно хотел что-то возразить, но не стал, оставил мысли при себе. Потом наедине спросил об этом, митрополит усмехнулся:
– А и внимателен ты, князь! И прав, и не прав боярин. Оно хорошо бы, чтобы власть была твердой и понятной, но для нас и такая неплоха. В мутной воде тоже рыбка ловится. Пока Орда меж собой дерется, ей не до Руси, можно и самим на ноги встать. Спеши, князь Димитрий, вот оно, твое время, про которое я твердил. Пока Мамай с Мюридом не вместе и в Сарае сильной руки нет, постарайся Москву укрепить, под себя остальные княжества взять.
– А если в Орде сильный хан будет?
– Успей понять, кто слабей, и присоединиться к сильному. Пусть сильный будет тебе благодарен за помощь, тогда еще передышку получишь. Хитри, изворачивайся, пока другого не дано, нет силы у Руси совсем свободной стать, потому твое дело крепить ее до поры до времени.
Писец старательно очинил новое перо, запас которых взят еще из Москвы, и приготовился нанести на пергамент все, что следовало сообщить потомкам о поездке князя Дмитрия Ивановича в Сарай-Берке. Пергамент уже разложен на небольшом столике, в плошку налиты чернила… В Сарае душно, несмотря на поздний вечер, проклятые мошки, привлеченные светом небольшого светильника, примощенного тут же, так и вьются перед лицом, лезут в глаза, в нос.
Феодор уже придумал фразу, которую следовало нанести на драгоценный пергамент, осторожно обмакнул перо в чернила и тут заметил налипшую на кончик здоровенную муху. Видно, утонула в плошке, а писец не заметил. Досадливо тряхнув пером в надежде избавиться от нежелательной гостьи в чернилах, Феодор с ужасом увидел большущую кляксу, расползающуюся по листу.
С досадой дернув рукой, писец… задел пергамент и его краем опрокинул плошку! Столик слишком мал для большого листа и чернильницы. Теперь уже не клякса, а целая лужа разлилась по дорогому пергаменту, норовя пролиться и на одежду. Монах вскочил, смахнул чернила с листа и неожиданно для себя ругнулся, помянув нечистого. Пергамент был испорчен!
Видимо, привлеченный его ругательством, в каморку заглянул митрополит:
– Пошто нечистого к ночи поминаешь? – Увидел разлитые чернила, все сразу понял, но браниться не стал. – Лист посуши, потом ножичком поскребешь, он еще на другое сгодится, что попроще. Остальное очисти да возьми у меня еще лист. И чернила не ставь на столик, можно же рядом пристроить! – Уже обернувшись, чтобы уйти, Алексий вдруг добавил: – Чтоб всякая дрянь в чернила не попадала, накрывай их тряпицей сверху.
Чернец не мог поверить своим ушам, неужто и наказан не будет?! Но он ошибался, митрополит уже под конец строго велел:
– А за ругань неприемлемую сорок ден вечерами по два десятка раз молитву